Офицеры и джентльмены

В долине все пришло в движение. Следующие четверть часа раздавались одиночные и как будто беспорядочные выстрелы – то с парапета блокгауза, то из засады. Ровно в десять, когда минутная стрелка затейливых генеральских часов замерла аккурат во лбу циферблата, послышался надсадный вой. В синем небе появились два самолета и один за другим спикировали. Первый сбросил по очереди две бомбы; они не попали в блокгауз, зато угодили в лесок, откуда еще не все атакующие выступили. Пилот второго самолета целил точнее. Обе его бомбы рухнули на кирпичную кладку. Взметнулось облако пыли и осколков. Самолеты сделали круг. Гай, у которого из памяти не шли критские пикирующие бомбардировщики, преследовавшие пехоту, ждал, что они вот-вот вернутся. Однако они исчезли из пределов видимости и слышимости.

Летчик, приставленный к наблюдателям, произнес Гаю в самое ухо:

– Отличная работа. И прилетели вовремя, и цель поразили точно.

– Это что, всё? – спросил Гай.

– Всё. Теперь пусть солдаты постараются.

Тишина воцарилась в долине. И свои, и чужие ждали возвращения самолетов. Пыль осела, и те, кто занял позицию на склоне холма и имел бинокль, увидели две внушительные дыры в массивных стенах блокгауза. Отдельные партизаны перезаряжали винтовки. Самолеты не показывались. Наблюдатель от ВВС принялся объяснять Шпицу, какое сложное было задание и как успешно оно выполнено. Комиссар с Генералом ожесточенно спорили на своем языке. Прибежал гонец из засады.

– Штурм, – сообщил генералу Шпицу переводчик, – придется отложить. Немцы получили предупреждение, и теперь сюда движется колонна броневиков.

– И что в таких случаях делают партизаны?

– Перед колонной броневиков партизаны применяют тактику рассеивания. В этом секрет наших великих и многочисленных побед.

– Ну что, дядя, – произнес де Суза, – пожалуй, самое время озаботиться хлебом для наших гостей. Зрелища им уже были, хватит.

Однако де Суза ошибся. Едва наблюдатели повернули к своим автомобилям, Йэн воскликнул:

– Смотрите!

Из кустов, что росли под стенами блокгауза, появились – и двинулись по открытой местности – двое. Гай вспомнил давний инструктаж: «На расстоянии в двести ярдов отчетливо видны все части тела. На расстоянии в триста ярдов лицо смазывается. В четыреста – лица вовсе не видно. В шестьсот – вместо головы точка, вместо туловища спичка». Гай взял бинокль – и узнал нелепую пару. Первым шел Ричи-Хук. Бешеной жестикуляцией он тщился повести в атаку солдат, расползавшихся, что тараканы. Неловкою, медленной рысью Ричи-Хук приближался к свежему пролому в стене. Ричи-Хук не догадывался оглянуться и посмотреть, идет ли кто за ним. А шел за ним только Снейффел, шел торопливо, вприпрыжку, едва поспевал, точно Ричи-Хук был принцем эпохи Возрождения, а Снейффел – его терьером или любимым карликом, которому одному позволено путаться под августейшими ногами. Снейффел и путался, припадал к земле, передвигался перебежками, маленький, юркий, словно посланный во искушение снайперам, засевшим на стенах. Первая пуля поразила Ричи-Хука, когда до стен оставалось не более двадцати ярдов. Ричи-Хук выполнил поворот вокруг своей оси, упал на колени, поднялся и похромал дальше, на штурм. Его пальцы уже коснулись стены, стали нащупывать выступы, и тут залп сверху свалил его, заставил распластаться на земле, у фундамента. Снейффел задержался возле тела ровно столько времени, сколько понадобилось, чтобы запечатлеть позу Ричи-Хука, затем бросился бежать, защитники же блокгауза были настолько ошарашены, что не стреляли, покуда Снейффел не влился в отступающие партизанские ряды.

Немецкий патруль – никакая не колонна броневиков, как докладывали разведчики, а всего два автомобиля, вызванные по телефону при первых выстрелах, – проехал мимо блокгауза. Немцы увидели проломы в стенах и бездыханного Ричи-Хука. Однако с дороги не свернули. В лесок, куда угодили первые две бомбы, была направлена группа домобранов. Домобраны нашли тела четверых партизан и дотлевающий сухостой. Озадаченный немецкий капитан составил рапорт, который долго (ровно столько, сколько существовал Балканский фронт) циркулировал по соответствующим картотекам разведки, обрастая протоколами, ставящими под сомнение все капитаном изложенное. У Клаузевица[138], к примеру, нет ни одного упоминания о штурме укрепленного блокгауза британским генерал-майором, сопровождаемым, по разным версиям, то ребенком, то лилипутом. Здесь не без тайного умысла, дружно решила германская разведка; впрочем, разгадать сей умысел так и не удалось. Возможно, тело вовсе не Ричи-Хуково – на Ричи-Хука имелось полное досье, – а какого-нибудь героя-добровольца. А сам Ричи-Хук приберегается для секретной операции. По всей «крепости под названием Европа» были разосланы распоряжения проявлять бдительность к одноглазым.

* * *