Офицеры и джентльмены

Олдершот покинули восемнадцать дней назад, и с тех пор много чего произошло. Всякому, кто следил за развитием событий и размышлял о будущем, не могло не казаться, что мир вот-вот рухнет. Алебардщики каждое событие проецировали на свой быт – и досадовали. В день отъезда из штаба района поступил срочный приказ – подготовить людей к плохим новостям. Черт возьми, их отправляют в Уэльс – куда уж хуже! Алебардщиков погрузили на три древних разнотипных торговых судна. Спали они в пыльных трюмах, в гамаках. Ели морские сухари. По ночам было душно, люди выползали на палубу, ложились где попало. Пары́ были подняты, контакты с берегом запрещены.

– Понятия не имею, куда нас повезут. Говорил с ответственным за посадку штабным. Так он вообще не знал, что мы здесь, – поделился подполковник Тиккеридж.

На следующее утро их выгрузили. Три ковчега отчалили порожняком. Бригаду разделили на батальоны и расквартировали по окрестным городкам, по складам и магазинам, вот уже девять лет пустовавшим, с самого кризиса. Части и подразделения взялись обустраиваться, продолжать боевую подготовку и играть в крикет.

А потом бригаду снова доставили в порт, погрузили на те же самые суда, только теперь совсем побитые, ибо они успели послужить для переправы из Дюнкерка армии, тоже изрядно побитой[43]. Правда, на одно судно затесалась голландская артиллерийская батарея, уже без пулеметов. В Дюнкерке голландцы каким-то чудом проникли на борт. В Англии, конечно, места для них не было. Вот они и сидели на судне, подавленные, апатичные и очень вежливые.

С виду суда походили на доходные дома в трущобах. Основной заботой Гая было отслеживать своих людей и припасы. Роты по очереди, на один час, выпускали на берег для занятий. Остальное время солдаты сидели на вещмешках. Прибыл штабной с прокламацией, которую следовало озвучить во всех войсках. В прокламации опровергалась распространяемая противником информация, будто бы британские ВВС в Дюнкерке бездействовали. Если британские самолеты не были замечены над Дюнкерком, это значит лишь, что они вплотную занимались вражескими коммуникациями. Алебардщиков, впрочем, больше волновали слухи, что немцы высадились в Лимерике и что их, алебардщиков, задача – немцев оттуда выбить.

– Может, лучше опровергнуть слухи, сэр?

– Не надо, – отвечал подполковник Тиккеридж. – Это не совсем слухи. Не то чтобы немцы уже заняли Лимерик. Но если займут – выбивать их будем мы.

– Одни?

– Одни, – кивнул подполковник Тиккеридж. – По крайней мере, таков первоначальный план. Можно, конечно, привлечь наших голландских друзей.

Алебардщиков держали в двухчасовой готовности к отплытию. Через два дня приказом было разрешено сходить на берег для занятий боевой подготовкой и отдыха. Впрочем, алебардщикам предписывалось оставаться в зоне видимости мачты своего корабля, дабы в случае сбора для срочного отплытия вовремя заметить поднятый флаг.

Подполковник Тиккеридж собрал в кают-компании офицеров, чтобы посвятить их в подробности предполагаемых действий в Лимерике. Немцы должны прибыть в составе механизированных частей, при достаточной поддержке с воздуха и, не исключено, при содействии со стороны местных жителей. Задача алебардщиков – удерживать немцев сколь возможно долго.

– Сами знаете, на что наших сил хватит, джентльмены, – заключил подполковник Тиккеридж.

Гай, снабженный картой Лимерика и неутешительной информацией, побрел к своим замученным скученностью солдатам.

– Алебардщик Шэнкс просится в увольнительную, сэр, – доложил Рокс.

– Он что, не в курсе, что увольнительные запрещены?

– У него уважительная причина, сэр.

– Это какая же?

– Не могу знать, сэр. Шэнкс утверждает, что имеет право говорить с ротным с глазу на глаз, сэр.

– Допустим. Шэнкс ведь на хорошем счету?

– Пример для подражания, сэр. Учитывая, что он новобранец, сэр.

Явился алебардщик Шэнкс, парень красивый, способный, дисциплинированный.

– Ну, Шэнкс, что у тебя стряслось?

– Пожалуйста, сэр, дайте увольнительную. У меня конкурс. Завтра вечером я кровь из носу должен быть в Блэкпуле, сэр. Я обещал. Моя девушка ни в жизнь не простит.

– Что за конкурс?

– Танцевальный конкурс, сэр. По медленному вальсу. Мы уже три года танцуем. В прошлом году взяли первый приз в Сэлфорде. И в Блэкпуле победим, сэр. Я знаю, что победим. А через два дня я вернусь. Честное слово, через два дня.

– Шэнкс, ты понимаешь, что Франция разгромлена? Понимаешь, что немцы вот-вот вторгнутся в Англию? Ты в курсе, что вся железнодорожная система нашей страны сейчас работает на перевозку частей, оборонявших Дюнкерк? Тебе известно, что наша бригада находится в двухчасовой готовности к боевым действиям? Отвечай!

– Так точно, сэр.

– Ну и как у тебя язык поворачивается просить об увольнительной по столь смехотворному поводу?

– Сэр, мы три года готовились. Мы в Сэлфорде первый приз взяли. Что ж, мне теперь все бросить?

Вот они, последствия дюнкеркской катастрофы.

– Просьбу отклонить. Старшина!