Офицеры и джентльмены

Согласно инструкции, старшина Рокс находился в зоне досягаемости, когда ротный беседовал с просителем, – на случай, если проситель поднимет руку на своего офицера. Рокс явился по первому зову.

– Просьбу отклонить. Кру-гом! Шагом марш!

Вернувшиеся из Дюнкерка деморализованы, думал Гай; неужели деморализованность передается по воздуху? Похоже, передается.

Дни, проведенные, по выражению де Сузы, в плавучей тюрьме, были малочисленны, но оформились в определенный период Гаевой жизни в Полку алебардщиков: поначалу на психику давили ужасные неудобства, отвратительная кормежка, утомительные хлопоты и постоянный страх промаха, да еще клаустрофобия. Зато Гай думать не думал о национальной катастрофе. Приливы и отливы в гавани, количество больных в каждый конкретный день, количество провинившихся, признаки, что солдат находится на грани нервного срыва, – вот что ежечасно, ежеминутно заботило Гая. Сарум-Смита назначили ответственным за досуг, и он устроил концерт, на котором, в частности, была показана сценка, традиционная в Полку алебардщиков и, по утверждению де Сузы, имеющая языческие корни. Трое старших сержантов, завернутые в одеяла, вели беседу под именами Глупая Башка, Черная Башка и Дурацкая Башка.

Сарум-Смит пошел дальше – устроил дискуссию на тему «Всякий, кто женится до тридцати, – болван». Дискуссия скоро переросла в целый ряд свидетельских показаний типа: «Мой отец женился в двадцать два, и у меня было самое счастливое детство, а лучшей матери и пожелать нельзя».

Еще Сарум-Смит организовывал боксерские матчи.

Эпторпа попросили выступить с лекцией об Африке. Эпторп же совершенно неожиданно выбрал иную тему: «Полномочия Лорда Льва, гербового короля Шотландии, в сравнении с полномочиями Герольдмейстера ордена Подвязки».

– Дядя, думаешь, солдатам это интересно?

– Пожалуй, не всем поголовно. Но зато те, кому интересно, мне спасибо скажут.

– По-моему, они бы охотнее послушали про слонов да людоедов.

– Знаешь что, Сарум-Смит, на тебя не угодишь. Или я рассказываю про Лорда Льва, или лекции вообще не будет.

Сарум-Смит выбрал второе.

Гай читал лекцию об искусстве виноделия и, к собственному удивлению, имел большой успех. Солдаты жадно впитывали любую информацию технического характера.

Появлялись и лица со стороны. Например, нелепый старый капитан в яркой форме более не существующего полка Ирландской кавалерии. Капитан объявил, что он – шифровальщик и его просили прочитать лекцию на тему «Жизнь Петербургского двора».

Объявился Данн со своими связистами. Они успели побывать во Франции. Так и не выйдя из вагона, связисты проехали из Булони в Бордо. Их преследовал треск рвущейся по всем швам линии фронта. Это путешествие под пулеметным огнем, безусловно, добавило Данну уверенности. Однажды поезд даже обстреляли с воздуха – какой-то летчик перенервничал. Сарум-Смит уговаривал Данна выступить на тему «Уроки, усвоенные в бою», но Данн отвечал, что всю дорогу был в составе следственной комиссии поезда. Расследовали дело об испорченном ботинке. Вердикт: повреждения нанесены умышленно, однако, поскольку местонахождение виновного неизвестно, то и бумаги слать некуда. Данн пользовался «Наставлением по военно-судебному производству».

На причале, вероятно для поднятия боевого духа, был оставлен зловещий груз с надписью «Химическое оружие (наступательное)».

Гаю прислали заместителя – молодого кадрового офицера по фамилии Брент, старательного и скучного, и третьего младшего офицера. Так проходили дни. Внезапно объявили предварительное распоряжение о передислокации. Алебардщики покинули суда. Голландские артиллеристы долго махали вслед поезду, увозившему алебардщиков, а куда – неведомо. Карты графства Лимерик у всех забрали. Алебардщики тряслись в поезде добрых десять часов, с бесконечными остановками на запасных путях и перебранками с офицерами транспортной службы. Высадились в ночь – великолепную, лунную, благоуханную, мигающую гнилушками ночь – и стали лагерем в лесу, что начинался сразу за парком. Утром приехали автобусы. Алебардщиков рассредоточили по мелководному побережью. Тогда-то Гай и получил известия о своем племяннике Тони.

Гаевой роте отвели для обороны две мили скалистого берега. Де Суза при виде «доли» своего взвода не преминул заметить:

– Дядя, это абсурд. Немцы, конечно, чокнутые, но не до такой же степени. Здесь они ни за что не высадятся.

– Они могут забросить сюда шпионов. Или какое-нибудь десантное судно прибьется.

– А по-моему, нас в эту пустыню заслали, потому что мы не годимся для обороны вероятных мест десантирования.

Через два дня в трех автомобилях прибыл мрачный генерал с проверкой, штабными и Ричи-Хуком. Гай показывал пулеметные окопы, расположенные с целью прикрыть все тропинки, протоптанные купальщиками. Генерал повернулся спиною к морю, обозрел берег и заметил:

– Сектор обстрела маловат.

– Так точно, сэр, маловат. Но мы ожидаем противника с другой стороны.

– Вы должны быть готовы к круговой обороне.