Офицеры и джентльмены

Явился Брент и сообщил, что связи со штабом нет.

– Ничего, – сказал Гай. – Я сам этим займусь. А вы пока сходите с нашими гостями на пляж. Отведите их сначала ко мне в комнату, пусть там вещи свои оставят. И дайте им шинели и полотенца.

Едва лоумширцы ушли, Гай принялся искать старшину Рокса.

– Старшина, только что здесь были двое офицеров. Что вы о них скажете?

– Лоумширцы – они лоумширцы и есть, сэр. То ли дело мы, алебардщики, сэр.

– Рокс, они кажутся мне чрезвычайно подозрительными. Мистер Брент повел их купаться. Смените пулеметчика на позиции и прикройте пляж.

– Вы хотите сказать, что я должен залечь за пулеметом, сэр?

– Именно. На вас вся надежда. Больше я никому не доверяю. Держите их на мушке все время: по дороге на пляж, в воде, по дороге назад. Если заметите странности в поведении, открывайте огонь.

Старшина Рокс, успевший за последние недели составить о Гае весьма лестное мнение, понял, что жестоко ошибся.

– Огонь по мистеру Бренту, сэр?

– Нет, конечно. Не по мистеру Бренту, а по этим двоим, которые назвались лоумширцами.

– Что вы разумеете под «странностями в поведении», сэр?

– Эти двое могут напасть на мистера Брента, попытаться утопить его или столкнуть со скалы.

Рокс скорбно покачал головою. Надо же, позволил втянуть себя в этакое дело! Говорил внутренний голос: временный офицер – он и есть временный офицер.

– Это приказ, сэр?

– Разумеется. К выполнению приступить немедленно.

– Есть, сэр.

И Рокс поплелся к пулеметной ячейке.

– Вы двое, уходите, – распорядился он. – И не вздумайте вопросы задавать. Встали и пошли, быстро. Еще спасибо мне скажете.

И медленно, каждым скрипом сустава выражая личное несогласие с приказом, опустился на колени. Впрочем, прикосновение к стволу «Брена» несколько успокоило старшину. В конце концов, не каждый день выпадает на офицеров поохотиться.

Гай бросился в свою комнату и стал перетряхивать вражеские вещички. Обнаружил, что один враг вместо табельного револьвера носит «люгер»[44]. Гай разрядил все оружие. Больше ничего подозрительного не нашлось – все вещи были сугубо английские, в том числе безупречно составленный наряд на перевозку. Гай попытал счастья с телефоном. На сей раз ответил Сарум-Смит.

– Мне нужно поговорить с командиром.

– Он в штабе бригады, на совещании.

– Тогда с замом или с начштаба.

– Их нет. Здесь только мы с интендантом.

– Можешь передать сообщение для командира прямо в штаб бригады?

– Не думаю. Это очень важно?

– Очень. Записывай.

– Сейчас, только карандаш возьму.

После продолжительной паузы в трубке раздался Эпторпов голос:

– Алло, старина, что стряслось?

– Эпторп, слезь с линии. Я Сарум-Смиту сообщение диктую.

– Сарум-Смит пошел искать лезвие, чтоб заточить карандаш.

– Может, ты тогда запишешь? Итак: «От комроты 4 бат 2 тире штаб бригады».

– По-моему, это не по форме.

– Сейчас не до формы. Скажи командиру, у меня тут двое утверждают, что прибыли из Лоумширского полка. У них якобы приказ занять наши позиции. Надо выяснить, кто они такие.

– Старина, да тут настоящим делом попахивает. Выезжаю немедленно.

– Ни в коем случае. Просто передай мое сообщение командиру.

– На мотоцикле я через двадцать минут буду у тебя.

– Эпторп, пожалуйста, передай сообщение, и все.

Эпторп, обиженным тоном:

– Ну, раз я тебе не нужен, тогда сам и выкручивайся. По-моему, в одиночку тебе не справиться.

– У меня сто человек солдат. Передай сообщение.

Эпторп, крайне обиженным тоном:

– Вон идет Сарум-Смит. Передавать сообщения – это его обязанность. А я, чтоб ты знал, сейчас очень занят вопросами конфиденциального характера.

Сарум-Смит наконец записал сообщение.

– Ничего не пропустил?

– Все точно, дядя. Постой, что-то мне помнится по твоему вопросу. Есть же приказ! Поступил перед самым отъездом начштаба. Начштаба велел всем передать, да у меня руки не дошли. Секунду, дядя. Куда же он подевался? Ага, вот. Слушай: Второму батальону уступить позиции пятому Лоумширскому полку и незамедлительно собраться в Брук-парке со всем оборудованием и боеприпасами. Брук-парк, дядя, – это куда мы с поезда высадились. Извини, что сразу не сообщил.

– Тьфу.

– А что с твоим сообщением – передавать?

– Нет.

– Много шуму из ничего, верно, дядя?

Гай повесил трубку и в ту же самую секунду увидел купальщиков. Они возвращались под прикрытием «Брена». Сказали, что отлично поплавали. Потом они пообедали с Гаем, подремали, снова искупались и отбыли в расположение своей части. Удивятся, наверно, думал Гай, когда обнаружат, что пистолеты разряжены. И никогда не узнают, что в первый сияющий день «летнего отпуска» были на волосок от смерти, совсем как в Дюнкерке. Невинная шалость в воде – и обоих прошила бы пулеметная очередь.

* * *

Снова поезд, перестук, простои, бездействие.