Офицеры и джентльмены

– Помогите ногу вытянуть, – распорядился бригадир Ричи-Хук. – И дайте кто-нибудь индпакет. Рана пустяковая, но больно, черт возьми, и кровища ручьем. Краучбек! Подержите мой кокос.

И Ричи-Хук занялся своею раной, но прежде плюхнул Гаю на колени мокрую курчавую голову негра.

Гай же так устал, что провалился в сон, не отреагировав на трофей. Вообще до «Белгравии» все алебардщики успели отключиться. Один только Ричи-Хук постанывал, а когда впадал в беспамятство, сыпал проклятиями.

6

– Сэр, вы свой кокос сейчас есть будете или после?

Алебардщик Гласс навис над койкой Гая.

– Сколько времени?

– Ровно одиннадцать, сэр, бужу как велено.

– Где мы?

– Плывем, сэр, под прикрытием, да только не домой. Подполковник просил зайти, как будете готовы.

– Кокос не трогай. Это сувенир.

Гая потряхивало и покачивало. Во время бритья он восстанавливал подробности минувшей ночи.

Заметно посвежевший, он проснулся, лишь когда катер был возле «Белгравии». Ладони его по-прежнему сжимали голову негра.

– У нас раненый. Спустите петлю, он не может самостоятельно передвигаться.

На «Белгравии» некоторое время мешкали, потом стали светить фонариком.

– Я корабельный врач. Поднимайтесь на борт, а то мы на катере не развернемся.

Гай поднялся. Врач полез вниз. У них на судне, оказывается, было специальное приспособление, этакая люлька; ее спустили, закрепили в ней бригадира и осторожно потащили наверх.

– Этого сразу в лазарет и к операции готовить. Еще раненые есть?

– Нет, только один.

– Хоть бы предупредили, что могут быть раненые. Хорошо, что мы нынче утром все подготовили. Вечно так: затеют незнамо что, а медперсоналу ни гугу, – проворчал врач, когда груженые санитары скрылись из виду.

Алебардщики один за другим поднялись на борт.

– Вы все молодцы, – похвалил Гай. – Идите отдыхать. Завтра поговорим. Спасибо, ребята, – обратился он к матросам. – Доброй ночи.

По дороге в свою каюту Гай завернул к подполковнику Тиккериджу, для отчета.

– Разведоперация прошла удачно, сэр. Один трофей – кокос. – И плюхнул голову рядом с пепельницей, на подполковникову койку.

Подполковник медленно высвобождался из цепких объятий Морфея.

– Господи боже мой, это еще что?

– Пехотинец французских колониальных войск, сэр. Личный знак отсутствует, сэр.

– Ради бога, уберите это. Утром поговорим. Потери есть?

– В моей группе нет, сэр. Ранен один сверхштатный, сэр. Носилочный. Его сразу в лазарет отправили.

– Что вы разумеете под «сверхштатным», черт побери?

– Разумею бригадира, сэр.

– Ко-го?

Гай так понял, что подполковник Тиккеридж посвящен в бригадировы планы выставить Гая идиотом. Оказывается, он ошибался.

– Вы разве не знали, что бригадир участвует в операции?

– Конечно нет.

– Наверно, он спрятался в трюме и присоединился к отряду уже на берегу. Еще и лицо себе краской располосовал.

– Старый черт. Рана тяжелая?

– Ногу зацепило.

– Нога – это еще ладно. – Сон у подполковника Тиккериджа прошел, он было хихикнул, да вовремя сделал серьезную мину. – А история-то чревата, вот что я вам скажу. Идите спать. Утром поговорим.

– А это куда?

– За борт, куда же еще.

– Без санкции бригадира, сэр? Все-таки его трофей.

– С санкцией или без санкции, только отсюда уберите эту гадость.

– Да, сэр. Сию минуту, сэр. Доброй ночи.

Гай взял «трофей» за курчавые волосы и зашагал по коридору. Все на корабле спали. Нет, не все: встретился дежурный стюард-гоанец. Гай не стушевался, не спрятал голову за спиной. Гоанец с визгом метнулся прочь. Гаю стало весело. Не зайти ли к Эпторпу? Пожалуй, лучше не надо. Он дернул ручку двери под грифом «Всем чинам вход воспрещен». Оказалось не заперто. Охраны тоже не было. Карты и секретные документы куда-то исчезли – наверно, их прибрали в шкафы. Гай положил свою ношу бригадиру на стол, в коробку с надписью «Входящие». Усталость навалилась внезапно. Гай доплелся до своей каюты, снял окровавленную рубаху, вымыл окровавленный торс и окровавленные руки и тут же уснул мертвецким сном.

* * *

– Как наш бригадир, сэр? – спросил Гай подполковника Тиккериджа, входя в канцелярию.

– Пребывает в отличном расположении духа. Видно, действие хлороформа еще не кончилось. Спрашивал про свой кокос.

– Я ему на стол положил.

– Лучше отнесите в палату. Тем более что бригадир просил вас зайти. По его словам, вы ночью показали себя настоящим героем. М-да, скверная история. – Не в такой форме Гай рассчитывал получить поздравления. – Садитесь, дядя, вы же не под арестом. Пока.

И подполковник Тиккеридж принялся мерить шагами ковер. Гай молча ждал.