Офицеры и джентльмены

– Пустое, старина. Не напрягайся. Это я так, руки занять.

По бескровным Эпторповым щекам катились слезы.

– Эпторп, дружище, может, ты хочешь побыть один?

– Нет, что ты. Минутная слабость. В последнее время бывает. Слушай, а ты штопор, случайно, не прихватил? Вот молодец. Мне станет легче, если выпить.

Гай налил Эпторпу полглотка и спрятал бутылку обратно под простыню.

– Будь добр, старина, сполосни мензурку. Я так надеялся, что ты придешь – именно ты. Меня кое-что тревожит.

– Надеюсь, не умышленно поврежденный ботинок?

– Ни в коем случае. Не хватало еще переживать из-за мелочи пузатой вроде Данна. Речь идет о неспокойной совести.

Последовала пауза, во время которой виски, вероятно, оказывало волшебное действие. Эпторповы веки были сомкнуты, на губах блуждала блаженная улыбка. Наконец он открыл глаза.

– Эй, Краучбек, ты не ушел? Вот и славно. Мне нужно кое в чем признаться. Помнишь, давным-давно, на заре нашей дружбы, я упомянул, что у меня есть тетка?

– Кажется, речь шла о двух тетках.

– Вот именно. Об этом я и хотел поговорить. Тетка всего одна.

– Прими мои соболезнования. – В последнее время постоянно сообщалось о жертвах ночных налетов. – Она под бомбами погибла? Леонард вот тоже…

– Нет. Я имел в виду, тетка изначально была всего одна. Вторая – плод моего воображения. Можешь считать это скромной шуткой старины Эпторпа. Ну вот и признался.

– И которая тетка – плод твоего воображения, – не удержался от вопроса Гай, – та, что из Питерборо, или та, что из Танбридж-Уэллс?

– Разумеется, та, что из Питерборо.

– В таком случае где ты повредил колено?

– В Танбридж-Уэллс. – Эпторп хихикнул, словно мистер Жаб из «Ветра в ивах», довольный собственною проделкой.

– А я было тебе поверил.

– Удалась шутка, верно? Послушай, дружище, плесни-ка мне еще капельку.

– Тебе точно не повредит?

– Милый мой Краучбек, я не в первый раз хвораю. А выкарабкивался до сих пор с помощью виски, и только виски.

После второй порции Эпторп счастливо вздохнул. Он и правда выглядел теперь куда лучше.

– Тетка – это еще не все. Я хотел поговорить также и о своем завещании.

– А не рановато ли ты озаботился, старина?

– В самый раз. Я много думал об этом. Я небогат. Отец оставил несколько тысяч в надежных ценных бумагах. Разумеется, эти бумаги пойдут тетке. Деньги семейные, в семье и останутся. Я говорю о тетке из Танбридж-Уэллс, а вовсе не о тетке из Питерборо, – снова хихикнул Эпторп. – Но речь сейчас о другом человеке.

Решительно он непостижим, думал Гай. Кто там у него? Смазливая туземка? Десять эпторпят?

– Эпторп, дружище, только не надо мне о своей личной жизни рассказывать. Потом ведь самому неловко будет. Неделя-другая – и ты на ноги встанешь и про завещание думать забудешь.

Эпторп с минуту помедлил.

– Я выносливый, – признал он. – Я и не в таких переплетах бывал. Только теперь, старина, речь идет о желании жить. Лучше сделаю распоряжения, а то вдруг эти эскулапы меня уморят? И что тогда с этим со всем станется?

– С чем «с этим»?

– С моими вещами. Не хватало еще, чтобы они к тетке попали. Кое-что до сих пор в Саутсенде у командора. Но большая часть – в Корнуолле, где был наш лагерь. Я их на Леонарда оставил. Он парень надежный.

«Сказать ему про Леонарда?» – размышлял Гай. Пожалуй, пока не надо. Успеется. Да и Леонард наверняка, перед тем как в Лондон ехать, Эпторповы сокровища в гостиницу передал. Можно и попозже поиски начать. Эпторпу и без того огорчений хватает.

– Я ведь знаю, как тетка моими вещами распорядится, попади они к ней. Все отдаст каким-нибудь ортодоксальным бойскаутам. Она такая. А я не хочу, чтобы бойскауты мое добро растащили да переломали.

– Ты прав. Бойскаутам твоих вещей не оценить.

– Вот именно. Помнишь Болтуна Корнера?

– В деталях.

– Я хочу оставить вещи Корнеру. Я не упомянул его в завещании. Подумал, тетка обидится. Правда, она вряд ли вообще о существовании моих вещей догадывается. А тебя, старина, я вот о чем попрошу: собери все и втайне передай Корнеру. Пожалуй, это не совсем правомерное действие, но так надежнее. А если тетка каким-то чудом пронюхает, в суд она не обратится. Не того сорта женщина. Ты ведь выполнишь мою просьбу, да, старина?

– Постараюсь. Сделаю, что в моих силах.

– Тогда я умру счастливым – если, конечно, такое в принципе возможно. Как ты думаешь, старина, хоть один человек умер счастливым?

– Мы много молились об этом в школе. Только, пожалуйста, выбрось из головы мрачные мысли. Ты поправишься.

– Я сейчас куда ближе к смерти, – ни с того ни с сего обиделся Эпторп, – чем ты был, когда в школе учился.

В дверь постучали, и вошла медсестра с подносом.

– Что я вижу! У нашего капитана посетители! Вы первый и пока единственный. Кстати, вы благотворно влияете на больного. А то мы уж было совсем нос повесили, да, мистер Эпторп? Повесили, повесили!

– Видишь, старина, как они меня изводят? Молодец, что приехал. Прощай.

– А чем это пахнет? – пропела сестра.

– У меня с собой оказалась капелька виски. Буквально капелька, на самом донышке, – зачастил Гай.