Огни большого города

А о том, что и через 200 лет вряд ли станет возможным доказать очевидную правоту всех его действий, мыслей, желаний, взглядов я первый ему намекнул при тех же городских огнях, а он мне второй. Как это у меня получилось, я ни за что не вспомню, однако помню, что я его каким-то образом опередил аккурат в момент полета его шляпы почти через всю комнату. Я первый ему об этом сказал, подумав про себя: «А не добежать ли мне завтра сперва до восточного забора, а потом до северного?» Я и до гудков на Ярославском перегоне ни разу не добежал, а то бы и не так еще намекнул. Тем не менее он со мной согласился и тут же принялся урезать срок наступления собственной правоты сперва лет до 100, а после до 50. В данном снижении ему было на кого опереться, о чем он не задержался, встав со стола и воздев руки к потолку, с некоторым пафосом мне сообщить: «Вся прогрессивная мысль всего человечества на моей стороне, а я на ее!». Я такой огромной толпы представить не мог, разве что в «час пик» на станции метро «Комсомольская», и, со своей стороны, вновь предложил Сергея Львовича как человека, сражавшегося с японскими захватчиками на Дальнем Востоке. Бывшего полковника там серьезно контузило взрывом бомбы японского производства, однако в этого самурая, который пикировал в районе расположения наших танковых частей, он успел выстрелить, и тот превосходно взорвался еще в воздухе и, как тот праздничный шар, превратился в разноцветные ошметки. Лет через тридцать пять после контузии Сергея Львовича назначили к нам на пустырь нашим главным геодезистом. Назначение состоялось вскоре после его возвращения в Москву «с отдыха в тенистом санатории» с круглосуточной релаксацией в виде черных огромных собак и стрельбы без предупреждения из-за каждого куста. Но как заядлый пацифист Александр Петрович был верен себе: не зря же его в армию решили не забрать. Он потому и от Сергея Львовича отказался, припомнив мой подробный рассказ про очистку «Дружбы» двумя пальцами от фольги. При этом попробовал уточнить кое-что по размерам пустыря, по наличию гудков и заборов, и точно ли я говорил, что хлопчатобумажных серых носков на трубе было ровно семь пар, и можно ли предположить, что в ближайшем лесу живут фантастические птицы и животные, призывно кричащие по ночам. На что я сказал: «У нас в бригаде все мужики фантастические, а не только эти животные в лесу».

XIII.