Око мира

-- Наверное, -- вздохнул Мат, но в следующий момент он снова улыбался. -- А старый Били Конгар говорит, что их не бывает. Ни Аэс Седаи, ни тьмодругов.

Он говорит, это сказки. И в Темного, он говорит, он тоже не верит.

Перрин фыркнул.

-- Конгар, несущий коплинщину. Чего еще было и ожидать.

-- Старый Били назвал Темного по имени. Спорим, вы и не знали?

-- Свет! -- выдохнул Рэнд.

Улыбка Мата расширилась.

-- Это было прошлой весной, как раз перед тем, как червь завелся на его полях, и ни на чьих других. Перед тем, как все его домашние слегли с желтоглазой

лихорадкой. Я слышал, как он это сделал. Он до сих пор говорит, что не верит, но когда я теперь прошу, чтобы он поименовал Темного, он в меня чем-нибудь

швыряется.

-- Ну у тебя на такое как раз глупости хватит, Мат Котон, не так ли? -- Найнива аль'Меар вступила в их кучку. Ее толстая коса была перекинута через плечо,

и чуть не щетинилась от ярости. Рэнд поспешно вскочил на ноги. Стройная, ростом достигавшая чуть выше плеча Мата, сейчас Мудрица казалась выше любого из

них, и то, что она была молодая и хорошенькая, не играло ни малейшей роли. -- Я тогда подозревала что-то в этом роде насчет Били Конгара, но я думала,

что в тебе все-таки больше здравого смысла и ты не станешь дразнить его, чтобы он поступил так еще раз. Может по возрасту, Матрим Котон, тебя уже женить

пора, но по правде говоря, тебя из пеленок нельзя еще выпускать. Скоро ты, чего доброго, и сам Темного поименуешь.

-- Нет, Мудрица, -- запротестовал Мат, желая, судя по выражению его лица, оказаться где-либо подальше, -- это не я, это старый Били, то есть я хотел сказать

мастер Конгар! Кровь и пепел, я...

-- Следи-ка за своим языком, Матрим!

Рэнд вытянулся по струнке, хотя взор Мудрицы был направлен не на него. Перрин выглядел столь же ошеломленным. После каждый из них станет возмущаться по

поводу взбучки, полученной от женщины едва их старше -- все возмущались после найнивиных взбучек, хотя и никогда в ее присутствии, -- но лицом к лицу разница

в возрасте казалась весьма и весьма существенной. Особенно если Мудрица сердилась. Палка в ее руке была толстой с одного конца, и тонкой, как розга, с

другого, и она вполне могла прогуляться по голове, ногам или рукам кого угодно, кого Найнива уличала в валянии дурака -- не разбирая возраста и положения.

Мудрица настолько завладела вниманием Рэнда, что он и не заметил, что она была не одна. Заметив свою оплошность, он начал подумывать об отступлении, невзирая

на то, что Найнива скажет или сделает потом.

Эгвена стояла в нескольких шагах позади Мудрицы, пристально смотря перед собой. Такого же роста и той же темной масти, что и Найнива, она могла бы послужить

в тот момент отражением найнивиного настроения -- руки скрещены под грудью, плотно сжаты в знак неодобрения губы. Капюшон ее мягкого серого плаща бросал

тень на лицо, и в ее больших карих глазах в этот раз не играла смешинка.

Было бы только честно, подумал Рэнд, если бы то, что он был старше ее на два года, давало ему хоть какое-то преимущество, но не тут-то было. Он и в лучшие

времена не умел гладко говорить с девушками, не то что Перрин, но когда Эгвена смотрела на него, вот так вот, раскрывая глаза как можно шире, будто все

ее внимание обращено к нему, слова вообще отказывались ему повиноваться. Может, когда Найнива уйдет, ему удастся скрыться. Но он знал, что не удастся,

хотя и не понимал, почему.

-- Если ты уже закончил пялиться, как баран на новые ворота, Рэнд аль'Тор, -- сказала Найнива, -- тогда расскажи-ка мне почему вы тут разговаривали о вещах,

не затрагивать которые даже у вас, бычков этаких, должно хватать ума.

Рэнд вздрогнул и оторвал взгляд от Эгвены; когда Мудрица заговорила, на ее лице появилась легкая улыбочка. Голос Найнивы был резок, но и она прятала знающую

улыбку, -- до тех пор, пока Мат не расхохотался. Улыбка Мудрицы исчезла, и взгляд, которым она одарила Мата, заставил его оборвать хохот, задушенно квакнув.

-- Ну, Рэнд? -- спросила Найнива.

Краешком глаза он заметил, что Эгвена все еще улыбалась. Что она нашла веселого?

-- Вполне естественно, Мудрица, что мы заговорили об этом, -- ответил он поспешно. -- Лавочник -- Падан Файн... -- ...эээ.. -- мастер Файн -- привез новости

о Лжедраконе в Геальдане, и о войне, и об Аэс Седаи. Совет решил, что это достаточно важно, чтобы расспросить его самим. О чем же еще нам говорить?

Найнива покачала головой.

-- Так вот почему лавка стоит без присмотра. Я слышала, как народ побежал ей навстречу, но не могла оставить хозяйку Аиллин, пока у нее не спал жар. Так

значит Совет расспрашивает лавочника о том, что творится в Геальдане? Ну, если я их знаю, они не зададут ему ни одного толкового вопроса из тех, что надо

задать. Если нужно будет узнать что полезное, без Бабьего Кружка не обойтись.

Поправив плащ на плечах, она решительно проследовала внутрь трактира.

Эгвена за ней туда не пошла. Когда за Мудрицей захлопнулась дверь, младшая женщина подошла ближе к Рэнду и встала лицом к нему. Она больше не хмурилась,