Октябрь. Память и создание большевистской революции

В начале ноября в газетах появился список рекомендуемых лозунгов для использования на транспарантах во время шествий. Среди них не было явно большевистских. В основном предложенные лозунги провозглашали гармонию и самодисциплину нового порядка в типично классово поляризованных терминах: самоотверженные труженики против паразитирующей буржуазии, революционное самопожертвование рабочих против алчности капитала[252]. Женщины-работницы в газетных сообщениях упоминались только в связи с тем, что они раздавали значки участникам шествия в самом его начале и собирали деньги на подарки для красноармейцев. Крестьяне участвовали в мероприятии лишь в качестве «гостей», занимая зрительские трибуны на Марсовом поле и в Смольном, причем в последнем они были объединены с «иностранными гостями» в толпе из примерно двух тысяч приглашенных зрителей[253]. На совместном собрании представителей коммунистических организаций и Советов из московских регионов 20 октября член Московского комитета партии Григорий Беленький заверил, что главное в праздновании годовщины революции – не внешние атрибуты, не декорации, не шествия и т. д., а внутреннее проявление, «духовная мощь». Эту мощь, по его мнению, должны были почувствовать все «истинные сторонники Советской власти», которым довелось поучаствовать в демонстрациях и шествиях[254]. Празднование не оставляло (и не должно было оставить) сомнений в том, кто к таковым относится.

Октябрь осажденный

Празднования, состоявшиеся год спустя, имели общие цели с годовщиной 1918 года, хотя финансовые трудности урезали их в соответствии с потребностями страны, раздираемой Гражданской войной. Сообщения о планах предстоящих торжеств производили впечатление не столько амбициозной и тщательной организации, сколько несогласованных и торопливых проектов[255], многие их которых носили экспериментальный характер[256]. Петроградский губернский отдел труда объявил, что Октябрьская революция в этом году будет праздноваться только в один день – 7 ноября[257]. Пышное оформление в честь первой годовщины контрастировало с гораздо более простыми украшениями торжеств 1919 года. Несмотря на скромные масштабы, писала «Красная газета», их значение было даже больше, чем годом ранее. Теперь главным украшением города служили орудийные установки и баррикады из колючей проволоки: «В железную броню, под ударами, последними ударами издыхающей контрреволюции оделся Красный Петроград и в железной броне встречает свой великий праздник». По мнению автора статьи, это свидетельствовало о неуверенности осажденного режима: «Какая же другая власть рискнула бы соорудить внутри города эту грозную сеть укреплений, если бы она не опиралась на величайшее доверие и величайшую поддержку со стороны трудовых масс?»[258] Ушли в прошлое амбициозные планы 1918 года накормить огромное количество людей в столицах. На смену им пришла более скромная цель – обеспечить «праздничное питание» для детей в разных районах Москвы, а также дополнительный паек в виде мяса, икры, варенья, белого хлеба, шоколада, красного вина и папирос для раненых красноармейцев[259]. В день праздника были объявлены бесплатные концерты и представления, сопровождаемые массовыми митингами, а также спектакли революционного содержания, хотя и не в таких масштабах, как в 1918 году[260]. Шествия демонстрантов вновь направились из местных рабочих районов Петрограда к Смольному, но в этом году бывший эпицентр революции стал лишь немым свидетелем революционного торжества: «А там, наверху, в одно из окон фасады Смольного высунулась детская головка. Широко открытыми глазечками смотрит она на невиданнее зрелище. Неизгладимый отпечаток останется в ней от шествия питерских рабочих»[261]. В этом году в полдень 6 ноября в Зимнем дворце (к этому времени переименованном в Дворец искусств) должно было состояться торжественное заседание Петроградского Совета[262]. На следующий день шествия проходили мимо зданий, украшенных красной материей, с флагами и транспарантами. Лозунги «Да здравствует наша доблестная Красная Армия!» и другие, предложенные в этом году Московским комитетом, отражали преобладающее в тот момент отношение к Гражданской войне и тем лишениям, которые она с собой принесла[263].