Октябрь. Память и создание большевистской революции

Разные бюро Истпарта распределяли свою работу в соответствии с различными периодизациями революционного движения. Московское бюро использовало следующую хронологическую разбивку: кружки 1890-х годов; борьба с популизмом; 1900–1903 годы («Искра»); 1903–1904 годы до 2 января («Зубатовщина»); 1905 год – 9 января; Первая и Вторая Думы до 3 июня 1907 года; реакция, 1907–1912 годы; подъем 1912–1914 годов; война; Февральская революция; Октябрь 1917 года; после Октября[455]. Несмотря на то что периодизация в разных регионах могла несколько различаться, она непременно рассказывала целенаправленную историю о неизбежности революции, и все местные бюро собирали и систематизировали свои материалы в соответствии с этой историей[456]. Как и широкое определение Октябрьской революции и партии, сформулированное Ольминским, такая модель была достаточно гибкой, чтобы вписать местные события в общую картину[457]. Она позволяла местным бюро работать над любым периодом последних двух десятилетий и при этом развивать общий нарратив[458]. Юбилеи побуждали Истпарт создавать новые подкомиссии или отделы, чтобы рассказать очередную часть революционной истории. Так, в 1923 году в связи с предстоящим 100-летним юбилеем восстания декабристов 1825 года специально созданная подкомиссия планировала выпустить серию монографий по истории революционного движения, начиная с этого восстания[459]. К концу 1923 года Истпарт уже готовился к 20-летию революции 1905 года, поручив Ольминскому подготовить планы сборников статей и стихов, а также списки кинематографических картин и революционной беллетристики[460].

Визуальная целостность

Попытка достичь литературной целостности исторического нарратива сочеталась в планах Истпарта с попыткой достичь целостности визуальной. В конце 1918 года оргкомитет Октябрьской годовщины обратился ко всем участникам с просьбой прислать по одному экземпляру каждого издания, выпущенного в честь этого события, для планируемого Музея Октябрьской революции[461].

Через год художникам, участвовавшим в оформлении декораций октябрьских торжеств 1919 года, было предложено передать все эскизы эмблем, плакатов и других украшений для проектируемого Музея народных торжеств[462]. К 1920 году Музей революции в Петрограде организовал всенародную экспедицию по сбору исторических материалов о революционном движении. Советские власти даже пригласили в нее видных политических деятелей из-за рубежа, в том числе анархистов Александра Берк мана и Эмму Гольдман (хотя Беркман считал, что участие в такой «неполитической» деятельности означает его отстранение от «более важной работы» со стороны все более враждебного коммунистического режима[463]).

Рис. 11. Е. М. Ярославский и С. Н. Савельев в Музее Октябрьской революции, Москва, 1928 год (предоставлено РГАКФД в Красногорске)

Одной из важнейших задач всех бюро Истпарта в 1920-е годы было создание выставок и музеев, посвященных Октябрьской революции и партии. По выражению Новгородского бюро, задача музея заключалась в сборе, хранении и систематизации материалов по истории революции как необходимого условия для распространения «правильных понятий» революции и внедрения революционных идей[464]. В июне 1923 года С. Н. Савельев заявил на заседании коллегии Истпарта, что московский Музей революции рассчитан на другую аудиторию, чем выставка Истпарта, которая экспонировалась в коридорах Кремля. Если первый был «музеем реликвий», ориентированным на массовую аудиторию, то второй имел явные «педагогические цели», будучи «партийным семинаром» для «более подготовленных партийных товарищей»[465]. И действительно, выставка Истпарта была организована летом 1921 года в Доме союзов специально для знакомства партийных членов с историей партии и была приурочена к X съезду, темой которого была необходимость единства партии [Комаров 1958: 160].

Независимо от целевой аудитории и несмотря на опасения Беркмана и Гольдман, эти музеи и выставки, собирая и организуя (обычно в хронологическом порядке) под одной крышей все имеющиеся материалы по определенной теме, придавали разрозненным документам сильное и целостное визуальное воздействие. Особую ценность представляли фотоматериалы. По заданию Московского бюро небольшие группы рабочих местных заводов фотографировали здания, которые считались «замечательными» с точки зрения истории революции[466]. Подольское бюро прочесывало местные жандармские архивы в поисках фотографий и досье на членов РСДРП и ПСР, оформляя их в выставки о революционном движении[467]. В 1922 году Истпарт ходатайствовал перед ЦК о выделении 50 миллионов рублей на фотографии для выставки, которые предполагалось возместить продажей этих фотографий[468]. Временные выставки по отдельным темам часто становились основой будущих постоянных музеев революции на местах[469].