— Вот мы и пришли, Люси, я надеюсь, что она не занята как обычно, — Леви аккуратно, всё так же при помощи Люси, поднялась по ступеням, уверенно, бойко постучала маленьким кулачком в тёмную, деревянную дверь. Сам по себе дом был достаточно уютным, светлым, немного неподготовленным к приходу весны: на внутренних подоконниках стояли цветы, некоторые устало опираясь на местами мутные после дождей стёкла; спереди, где-то от середины дорожки, ведущей к двери, до почти самого начала улицы, отгороженные низким заборчиком, находились клумбы, пока ещё только с сырой, чёрной землёй и едва заметной, пробивающейся на свет травой; слева стояла просторная, светлая беседка, теперь слегка запылившаяся, неухоженная и рядом широкие качели с местами отлупившейся голубой краской. Люси до сих пор не знала и не догадывалась к кому они пришли, да и с какой целью, кто эта таинственная «она», которая безумно рада будет её видеть. Хартфилия вроде как и не волновалась, стараясь сдерживать свой интерес, оставаться практически безразличной, но сердце предательски, на одну секунду, замерло, когда послышались тихие, осторожные шаги и скрип деревянного пола. Звякнула железная цепочка, щёлкнул замок — Люси замерла в полнейшем неверии, точно так же, как и стоящая напротив неё девушка, явно не доверяя собственным глазам первые несколько секунд.
— Люси? — Эрза тихонько качнулась, будто от временной слабости в теле, но тут же уцепилась рукой за дверь, теперь, едва отойдя от шока, устроенного МакГарден, Люси всерьёз и внимательно смогла рассмотреть Скарлетт. Повзрослевшая, по-своему похорошевшая, с немного осунувшимся, усталым лицом, с мудрым, спокойным, но пока удивлённым взглядом, сильно похудевшая, но в целом такая же, как и была, если не считать коротких, едва достигающих плеч алых волос. — Я так рада! — Люси заметила искренние слёзы, быстро выступившие на глазах Эрзы, она и сама бы с удовольствием поплакала бы, крепко обнимая подругу, но только не могла. Как будто всё внутри — такое тёплое, светлое, родное, только-только проснувшееся — просто окоченело, замерло, застыло, прекращая подавать команды, не позволяя испытывать даже боль в полной мере. И эти трепетные объятия, когда чувствуешь себя уютно, тепло, в своей компании, когда понимаешь, что ради этого действительно стоило возвращаться, ради этого момента стоило жить, когда происходящее уже давно не сон, не воображение, а реальность, всё равно не выходит почувствовать что-то ещё. — Заходите, я только убираться начала, не обращайте внимания на бардак. Хотите чая? — Эрза торопливо зашагал в дом, на ходу стягивая с себя фартук весь отмеченный какими-то странными пятнами, которые теперь, похоже, и не отстирываются. Откинув грязно-серую тряпку в сторону, к фартуку, Скарлетт более воодушевлённо и, как показалось Люси в тот момент, радостнее, живее зашла на кухню, тут же принявшись накрывать на стол. Достала из настенного шкафчика три чашки из одного сервиза, плетёную корзинку с печеньем и конфетами, и приветливо, как настоящая хозяйка, пригласила девушек за стол.
— Джерар вновь уехал в Совет, оставив тебя здесь одну? — с неким сочувствием проговорила МакГарден, положив свою ладонь поверх руки Эрзы, погладив, сдержанно улыбнувшись, так пытаясь успокоить и поддержать. Люси же только смогла рассмотреть золотое кольцо с несколькими мелкими камешками и тонко-высеченной гравировкой внутри — этого хватило, чтобы сделать для себя кое-какие выводы. Эрза молодая, красивая, замужняя, вот только счастья и радости в этих глазах Хартфилия не видела, их там просто не было — была только неимоверная усталость, готовность бросить всё в любую минуту и уехать, куда-нибудь далеко-далеко, стирая все воспоминания связанные с этим городом. Но что-то крепко и надёжно держало Эрзу здесь, и кольцо на безымянном пальце служило тому подтверждением — Эрза сильная, упрямая, гордая. Вопрос лишь остаётся в том, а надолго ли хватит её непробиваемой брони, да и сможет ли она защитить девушку от всех ударов судьбы, сможет ли залечить ту трещину, которая медленно и гадко расползается, разрушает её брак и всю жизнь в целом?