Окутанная тьмой (СИ)

— Да, он вновь вернулся туда и уже больше трёх недель не был дома. Говорит, что много работы накопилось, мне здесь одной тяжело, но он не позволяет ехать за ним, — Скарлетт или же теперь мисс Фернандес тяжело вздохнула, устало прикрыла глаза, поднося чашку к губам — теперь она тоже узнала, что такое взрослая, семейная жизнь, всё оказалось не так уж и радужно, идеально. Люси поступила так же, прекрасно понимая, что ни Эрза не стремиться выбивать из неё правду этого времени, ни сама Хартфилия к этой правде не стремится — им хватало обычной тишины и косых взглядов, слова явно были лишними. И наступила эта идиллия, когда в воздухе витал лишь сладкий запах чая, девушки поддерживали её и не собирались нарушать, пока это не сделали за них — громкий, детский плач быстро вернул всё в реальность. Эрза поморщилась, открыла глаза, глубоко вздыхая, поднялась со стула и быстро скрылась за дверью, поднимаясь на второй этаж. Леви только мило улыбнулась, наблюдая, как удивлённо дёрнулась Люси, явно не ожидая, что и у Эрзы есть ребёнок.

— Идём, Люси, посмотришь на малыша, уверена, он понравится тебе так же сильно, как и Анна, — МакГарден, крепко стиснув ладонь Люси в своей, заставила подняться и упрямо потянула её наверх, уже хорошо зная, где находится детская, хотя её можно было бы и найти, просто следуя беспрерывному плачу, который даже не утихал. Хартфилия с неким интересом осмотрела детскую: небольшая комнатка, отделанная в светло-голубых тонах, с белым потолком и деревянным тёмным полом; большое окно с ещё не снятыми бумажными снежинками; ящик для игрушек, на разноцветной плоской крышке беспорядочно лежали несколько погремушек; низкий детский столик, заваленный всякой ерундой, кроватка сбоку от двери и ночничок рядом на стене.

— Простите, девочки, я не знаю, что с ним происходит. Вот уже несколько дней плачет постоянно, я скоро с ума сойду, — Эрза, кривясь от криков ребёнка, только сильнее прижала сына, укутанного в тёплые пеленки, к груди, качая его и тихо, относительно спокойно, сдержанно напевая колыбельную. Но не помогло, плач не утихал и порой даже усиливался — Люси, подойдя ближе, через плечо Эрзы взглянула на него, только тяжело вздохнув, уже зная, в чём причина.

— Эрза, дай я попробую, — предложила Хартфилия, и Эрза даже не сопротивлялась, будто её тайным желанием было сбежать, спрятаться от этого плача, передать ревущего младенца в чужие руки. Скарлетт часто сама себя не понимала, ведь порой желание сбежать из дома, оставив всё позади — эту чёртову квартиру, чёртового эгоиста Джерара и собственного сына, — появлялось всё чаще, и от этого было больно, мерзко, гадко, она просто устала. Люси, взяв мальчика, взглянула на него, внимательно рассматривая заплаканное личико — такие же пухлые, как и у Анны, покрасневшие щёки, заметно дрожащие, обслюнявленные губы, то и дело кривящиеся из-за плача, большие тёмно-карие глаза. Он был похож на Эрзу, был похож на Джерара, но, тем не менее, он оставался самим собой, и не только потому, что разрез глаз был немного другой или же цвет волос больше напоминал Нацу — немного светлее, нежнее, тонкими маленькими прядками спадая на сморщенный лобик — он был их общим сыном. Оказавшись на руках у незнакомой девушки, мальчик прерывисто захныкал, а Люси, легко улыбнувшись, просто коснулась его лба губами — он хныкнул ещё несколько раз и стих, смотря на Хартфилию большими, удивлёнными, заинтересованными глазами. — Не плачь больше, мама ведь сильно волнуется за тебя. Ей тоже больно, когда ты плачешь, — ласково протянула Люси, так же легко целуя мальчика в правый висок, сама даже не зная, что на неё нашло в тот момент, с чего она стала такой милой, доброй, заботливой. — Как его зовут?

— Лай, — Люси прекрасно знала и понимала значение этого имени — ложь. Хотя в полной мере и не могла объяснить для себя, почему Эрза решила назвать сына так — может, не верила, что она уже мать, не верила, что уже замужем, не верила, что у неё какая-никакая, но семья, о которой нужно заботиться?

— Ложись-ка спать, Лай, твоей маме нужно отдохнуть немного. Не пугай её больше, ты ведь хороший мальчик, — и Лай послушно закрыл глаза, ведь хрупкое, детское сознание легко поддалось влиянию Хартфилии, которая просто решила дать Эрзе время на размышления, отдых и осознание, что Лай — не ошибка, не ложь, он её сын. Уложив мальчика в кроватку, Люси ещё несколько секунд вглядывалось в его умиротворённое личико, слегка поглаживая указательным пальцем всё ещё румяную щёку, но после вновь заговорила. — Знаешь, Эрза, он очень похож на тебя, поэтому даже не думай отрекаться от него. И смени питание, от этого у него животик болит, вот он и плачет, хорошо? — Скарлетт удивлённо вздрогнула, глядя на Люси более чем просто удивлённо, поражённо, но послушно кивнула, так же взглянув на сына.