Окутанная тьмой (СИ)

— Да, — коротко бросает Люси, с не сокрытой заботой грубо вырвав меч из изрезанных детских ладошек девочки, и уже молча притягивает Венди к себе, прижимая как можно крепче. Люси знает, что значит опоздать с важным разговором, что значит не успеть извиться за что-то вовремя — такое же гадкое чувство преследовало и её однажды, и было невыносимо больно носить его в себе. Громким, протяжным полу-воем напоминает о себе Седьмая, когда сапоги чёрной жижей плавятся на деревянный пол, а бледная кожа быстро краснеет, теряясь во вспыхнувшем огне. — Мира, пожалуйста, уведи их, — пепельноволосая девушка послушно и обеспокоенно вытаскивает из толпы магов детей, как можно быстрее стремясь вывести их на улицу, не давая им оборачиваться и смотреть назад. Следом за ними выходит и отец Люси, оставив на попечение Миры и свою жену с сыном — сам же он возвращается, желая узнать как можно больше о жизни дочери, даже такой жизни. Седьмая громко кричит, её голос противным визгом распространяется по помещению, когда с костей от слишком невыносимого жара начинает сползать кожа с кусками обожжённой плоти. При этом появляется гадкий запах, как при готовке мяса на кухне, но Люси это не останавливает, она идёт дальше, но не чувствует облегчения, видя, как страдает демон. Холодный взгляд расчётливых глаз останавливается на коленях, и именно до туда дотягивается своими языками огонь — Седьмая не умрёт, пока не умрёт. Вообще демоны умирают быстро только в двух случаях: при нехватке сил, полном истощении и при срубленной голове или вырванном сердце. Остальное является мучительным и тяжёлым испытанием, жаль, что благодаря регенерации не останется и шрама, как вечного напоминания. А пока ни голова, ни сердце не задеты, и Седьмая будет корчиться в мучениях, мечтая, чтобы боль, что острой волной разносятся по рукам и ногам, доходя до мозга, прекратились. Но этого не будет.

И всё могло бы продолжаться так же относительно спокойно и плавно, под взволнованными взглядами волшебников, что, узнав этого мальчишку издалека на арене, прониклись чем-то светлым к нему, не смея сейчас вмешиваться, лишь отводя глаза. Они просто знали, что этот мальчик — Кин многое значил для Люси, когда она отвернулась от друзей, он был её нерушимой поддержкой, опорой, таким же надёжным другом. И видимо Люси всё же виднее, как поступить и что сделать с прогнившим демоном, который посмел убить её друга — Кин занимал одно из первых мест в списке особо важных для Люси людей. Но прерывая наказание виновной, заставив Люси, прикрыв глаза, устало уложить голову на плечо, появился Акихико, легко приобняв её одной рукой. Он так же хорошо был известен волшебникам, как демон, когда-то вернувший Люси домой во время её же похорон, он вызывал доверие и непонятную печаль. Нагнувшись, Акихико только что-то прошептал девушке на ухо, на что Люси всполошилась, явно приходя в непонимание происходящего, и по-своему тихо, но чтобы услышали другие, переспросила:

— То есть, как похороны Кина прямо сейчас? Что за чертовщина происходит? — Акихико только устало потёр лоб, взлохматив причёсанные, отросшие волосы, пряча обеспокоенные глаза за чёлкой, он присел рядом. Но, тем не менее, всё указывало на правду — Акихико был уже одет в строгий костюм, а на его запястье, как что-то странное, словно широкий браслет, растянулся чёрными линиями непонятный рисунок. Такой же Люси видела и на запястье Лии, и значение его было неимоверно велико — Люси сама была готова принять на себя эту ответственность, без раздумий. У демонов давно существует поверье, что возможно оживлять умерших демонов, но для того должно быть целым его тело, а поскольку таких достойных и сильных более чем достаточно, то начинается жестокий отбор. И, похоже, раз Акихико принял на себя знак, что он отвечает за Кина при любых обстоятельствах, мальчишка будет продолжать существовать. А этот знак, как вечное напоминание о непривычной пустоте, что вновь наполнила большой дом Жнеца и его сад с безмолвными куклами.

— После смерти Кина что-то случилось. Время всколыхнулось, быстро ускорилось, и по нашим меркам прошёл целый день. Я не знаю в чём причина, нет сил узнавать, давай забудем — просто исчезновение демона с красными глазами что-то особенное. Идём, Люси, у меня нет никаких сил уговаривать тебя, но ты должна быть там, с Кином, прямо сейчас, — Акихико раздражённо поднимается и, протягивая свою дрожащую руку, пытается улыбнуться, но не выходит. Люси чувствует, как ему больно и поэтому послушно поднимается, идёт за ним, но у двери оборачивается, требовательно и ненавистно смотрит на ещё живую Седьмую. Акихико больно полоснул по сердцу, напомнив о Кине всего через несколько минут после того, как он прямо на её глазах навсегда затих, до этого бормоча, что не хочет уходить. И Люси слушала всё внимательно, запоминала каждое слово, каждый звук — она ведь пообещала ему самое важное. Да, когда-то у Люси появится семья, когда-то у неё будет муж, когда-то она родит сына, и имя мальчика выбрано уже сейчас. Его имя будет — Кин.