Она не умела стрелять

Антон погладил ее по плечам и очень бережно, будто перед ним была хрупкая фарфоровая статуэтка, обнял и нежно прижал к себе. Ксана в ответ погладила его по сутулой спине. Пал Палыч опомнился, покинул свое кресло, подошел к гостю, заискивающе улыбаясь.

– А что в нашей редакции делает господин Беловерцев? Вы же вроде в Москву навсегда отбыли. Или у вас есть заказ для нашего издательства? – в его голосе прозвучала плохо скрываемая надежда.

– Я ее муж, – просто сказал Родион и протянул главреду руку, – здравствуйте. Уже неделю как дома, но все рвалась к вам, пришлось везти. Четыре месяца, никак.

– К-каких месяца? – не понял главред, машинально пожимая его ладонь.

– Беременности!

– Да когда же вы успели? А следствие?

– Обвинение сняли, все хорошо.

В разговор включилась Ксана, повернув голову к главреду.

– Пал Палыч, это он меня вытащил из беды. А вообще, я пришла работать. Соскучилась смертельно, – она осторожно высвободилась из объятий размякшего Антона.

Главред по-хозяйски окинул ее чуть располневшую фигуру взглядом с ног до головы, и, моментально приняв решение, напористо спросил:

– Замом будешь?

Ксана ответила также просто.

– Да. До родов далеко.

– Отлично! Хотите коньяку? – он весело обратился к Родиону, задрав голову вверх.

– Нет, я за рулем. Спасибо.

– Тогда предлагаю отметить встречу в ближайшем ресторане, я угощаю!

Беловерцев весело рассмеялся.

– Разберемся, Пал Палыч, но вообще – согласны, было бы неплохо пообедать.

Настроение резко поднялось. Антон чувствовал себя счастливее всех и не отрывал глаз от Ксаны. Родион держался в стороне, не мешая им заново привыкать друг к другу. Пал Палыч тоже искоса на нее поглядывал, все еще не доверяя собственным глазам. Если с появлением оболтуса Антона он смирился быстро, потому что в глубине души знал, что именно так и будет, то возникшая из небытия беременная Ксана вызвала у него неподдельное изумление, а Беловерцев, которого он в свое время слегка побаивался, вообще не вписывался ни в какие рамки. Мир перевернулся, реально встав с ног на голову. Это же надо? Муж! А бизнес, Москва? И тут главреда словно током прошибло – если муж Беловерцев, значит, она скоро уедет! Как же она согласилась работать? Легкомыслием Романова не страдала, пустых слов на ветер не бросала. Нет, надо срочно все выяснить!

Чувствуя, что у него сейчас от вопросов взорвется мозг, главред вкрадчиво спросил:

– Шурочка, – почему-то в редакции ее многие называли Шурой, хотя Ксана с этим категорически была не согласна, – расскажи, что с тобой произошло, мы так ничего и не знаем.

– Ну, убийство вы помните, а вечером, когда приехали арестовывать, мне удалось бежать, спряталась за старым кирпичным заводом на дачах. Потом бродила по набережной, надумала сдаваться, но меня затолкали в машину и увезли на Ай-Петринскую яйлу, отдали в рабство пастуху овец. Оттуда я тоже сбежала, меня нашел Родион со своим помощником Геной, спрятал в монастыре. А Гена в это время доказал мою невиновность и через московское военное ведомство заставил местное управление сдать дело в архив.

– Как жизнь людей перетасовала! – Палыч удивленно поцокал языком. – Кстати, про то, что на плато существуют кошары, я давно знал, мне оттуда даже мясо привозили, экологически чистое. Там же где-то, по слухам, был закрытый военный лагерь боевиков. Так что тебе повезло, что к пастуху попала, от наемников ты бы не спаслась.

Ксана нервно передернула плечами, лицо ее сделалось мрачным.

– Я до сих пор не могу понять, кто меня тогда в редакции подставил.

– Инна, – Пал Палыч сделался недовольным, ему не хотелось об этом говорить.

Но Антон ничего не знал о романтическом увлечении главреда и энергично продолжил.

– Да-да, я сам слышал, как она разговаривала с кем-то по телефону. Странно так разговаривала.

– Ладно, оставим это. Деньги делают человека бесчувственным, и красота тут не показатель, мда-а, – главред насупился, будто Инна смертельно обидела лично его. – Скажи, а как ты будешь работать, если тебе с мужем в Москву ехать? И вообще, зачем тебе работать с таким богатым мужем?

Ксана кинула на Родиона быстрый взгляд, тот ответил сам.

– Я больше не живу в Москве. Думаю, что здесь останусь навсегда.

– А бизнес? Вы же…

Родион перебил главреда:

– Бизнес будет новый. И вообще, давайте, Пал Палыч, мы отвезем вас домой, – он решил закончить сложный разговор, да и Пал Палыч выглядел уставшим.

– Спасибо, я живу рядом. Вот, сидел днем на работе, чтобы с ума не сходить от безделья. Жене говорил, что все хорошо, галстук повязывал, туфли чистил, чтобы не волновалась. Выходит, не зря сидел! Дождался! Сейчас домой приду, обрадую.

– А ты, Антон, где живешь? Куда тебя отвезти? – Ксана легонько прикоснулась к руке начавшего сонно закрывать глаза парня.

Антон смутился, спрятал разбитую руку под стол.

– Мне к Зое надо, мириться.

Ксана удивилась.

– К какой Зое?

– Да к твоей. Люблю я ее. Обидел, бросил. Надо просить прощения. Если простит.

– Ничего себе, поворот! А ну рассказывай!