Опасная профессия: писатель

Тогда на такие вопросы отвечать было не принято. «Враг народа» и точка. Никаких вопросов и разговоров. Добавились и другие беды: умерла в младенчестве дочь от Корнилова, другая, Ирина, от другого мужа – Николая Молчанова, тоже поэта, погибла в мае 1936 года. Когда Ольгу Берггольц арестовали по клеветническому доносу, она ждала ребенка…

Ольгу Берггольц арестовали 13 декабря 1938 года. В своем дневнике она записала: «3 июля 39-го вечером я была освобождена и вышла из тюрьмы. Я провела в тюрьме 171 день. Я страстно мечтала о том, как я буду плакать, увидев Колю и родных, – я не пролила ни одной слезы. Я нередко думала и чувствовала там, что выйду на волю только затем, чтобы умереть – но живу… подкрасила брови, мажу губы… Я еще не вернулась оттуда, очевидно, еще не поняла всего…»

Запись от 14 декабря 1939 года: «Ровно год тому назад я была арестована. Ощущение тюрьмы сейчас возникает во мне острее… не только реально чувствую, обоняю этот тяжкий запах коридора… запах рыбы, сырости, лука, стук шагов на лестнице, но и то смешанное состояние посторонней заинтересованности, страха, обреченности, безысходности, с которыми шла на допросы… (следователь) говорил мне: «Вы – преступница, двурушница, враг народа, вам никогда не увидеть мужа, ни дома, вас уже давно выгнали из партии…» Вынули душу, копались в ней вонючими пальцами, плевали в нее, гадили, потом сунули ее обратно и говорят: «живи…»

В одиночке Берггольц писала:

Из края тьмы, бессмысленной и дикой,
В забытое земное бытие
Я душу увожу, как Эвридику:
Нельзя мне оглянуться на нее.
Шуршат изодранные покрывала,
Скользят босые слабые ступни…
Нет, не глядеть, не знать, какой ты стала
За эти, смертью отнятые, дни,
Нет, если я условие нарушу
И обернусь – я расплачусь вдвойне:
Тогда навек я потеряю душу,
И даже песни не помогут мне…

Беременную Берггольц в тюрьме не жалели и сапогами выбили ребенка из живота. Она потеряла желанного сына. «Кругом пустынно, кругом темно,/ И страх, и ложь,/ И голубь пророчит за темным окном,/ Что ты – умрешь».

Ольга Берггольц вышла из тюрьмы и продолжала верить в правоту… Сталина. Она жаждала жизни и творчества. «И краешек счастья, как знамя целую». А тут новое испытание. Война. Блокада Ленинграда. Постоянные обстрелы. Голод. Смерть. В 1942 году от голодной смерти умер второй муж Берггольц Николай Молчанов. Она сумела перенести и это. Она писала мужественные и патриотические стихи. Выступала по радио и всем, чем могла, поддерживала дух ленинградцев. По существу Ольга Берггольц все 900 дней блокады несла вахту мужества и высокой человечности. Ленинградцы ждали и ловили голос поэта «в квартирах черных, как пещеры,/ У репродукторов глухих».

«Февральский дневник», «Ленинградская поэма», «Памяти защитников», «Твой путь» – наиболее значительные произведения, написанные в труднейшие блокадные годы. В стихотворении «Разговор с соседкой», Дарьей Власьевной, Берггольц писала:

О, ночное воющее небо,
дрожь земли, обвал невдалеке,
бедный ленинградский ломтик хлеба —
он почти не весит на руке…

Для того чтоб жить в кольце блокады,

ежедневно смертный слышать свист, —
сколько силы нам, соседка, надо,
сколько ненависти и любви…

И призывная концовка: «Дарья Власьевна, твоею силой / будет вся земля обновлена, / Этой силе имя есть – Россия. / Стой же и мужайся, как она!»

Дарья Власьевна, Ольга Берггольц и весь советский народ выстояли в борьбе с врагом и победили. Как писала в книге «Рядом с героями» Вера Кетлинская об Ольге Берггольц: «Сколько потрудилась жизнь, кромсая, обжигая, обдавая ледяным холодом, нанося удар за ударом, прежде чем надломить и издергать это нежное существо, наделенное чуткостью и талантом, дышащее поэзией и жизнелюбием!.. Среди бедствий и горя войны она, как и многие, снова обрела душевную ясность, нарушенную событиями 1937 года. Тяжкий бред подозрительности, проработок и репрессий остался позади. Стало ясно, кто друг, кто враг. Во мраке блокады, в ожесточенности небывалой войны основные немеркнущие понятия: родина, власть Советов, мать, друзья, боевое товарищество…»

Кетлинская писала это в 1967 году – так писали все, многое оставляя за скобками и не зная всей трагедии народа в сталинские времена, «где так вольно дышит человек».

Едва кончилась война, пошли косяком новые внутренние напасти: ждановщина, космополитизм, ленинградское дело, дело врачей и т. д. Первое издание книги радиовыступлений Берггольц «Говорит Ленинград» (1946) было изъято в связи с «ленинградским делом».