Опасная профессия: писатель

И Шкловский, и Озеров сделали чрезвычайно много интересного и полезного на ниве литературы. Озеров говорил: «Деятельная жизнь – трудная, а праздная, для того, кто к ней привык, легка. В человеке есть витальная сила, я бы сказал, не столько стремление к существованию, к выживанию, сколько дух жизни. Вот его надо поддерживать. Я понимаю, что не смогу избыть свою энергию целиком, но хочу в какой-то степени. Люблю книги, которые сами себя пишут…»

И еще одно признание: «Я работаю параллельно над несколькими книгами: всю жизнь! Есть люди, которые не могут продвинуться к следующей строке, не усовершенствуя первую. У меня по-другому. Чем бы я ни занимался, если приходит стих, стихотворная строка, то она ведет себя, как санитарная или пожарная машина: идет на красный цвет, и я все сразу откладываю…»

«Человеку важно жить, а не собираться жить. Иные люди, к сожалению, слишком долго готовятся…»

Это называется жизнь взахлеб. Незаметно подлетела и старость. «Так это и есть старость? / Да это же просто усталость, / Которую можно избыть, / Словно воды испить». В 1986 году поэт потерял жену. «Несколько лет был один, мне бывало грустно, но не бывало скучно, – признавался Лев Адольфович. – А потом женился на Наталье Николаевне» (у Пушкина тоже была Наталья Николаевна). А далее по стихотворной озеровской строчке: «Двое – совсем неплохой коллектив, когда это двое влюбленных». Можно припомнить и другие строки:

О тебе я хочу думать – думаю о тебе.
О тебе не хочу думать – думаю о тебе.
О других я хочу думать – думаю о тебе.
Ни о ком не хочу думать – думаю о тебе.

Старая история: поэту всегда нужна влюбленность. Женское начало – вдохновляющая сила. Плохо лишь было, если говорить метафорически, за воротами любви. Распад Советского Союза. Вползание в дикий капитализм. Переоценка ценностей. Рыночная экономика ворвалась в книгоиздание, и, по словам Озерова, «толпа сочинителей ринулась на рынок, подменяя боевой дух наглостью». И то, что на первый план стали выходить люди, не умеющие писать, а задвинули старых, признанных мастеров, – это очень огорчало и удручало Озерова. «Если пауза затягивается, пропадет музыка…» И, конечно, стал ощутимее давить возраст:

В глубокой ночи и при свете дня
Приходит мысль, ощутима от дрожи:
Все меньше тех, кто старше меня,
Все больше тех, кто меня моложе…

И осознание «утраченного времени» – это уже Марсель Пруст. И стихах Озерова замелькали «плаха и гибкое дыхание пустоты». 18 марта 1996 года Лев Озеров умер на 82-м году жизни. В некрологах писали: «Мастер. Писатель Книги, читатель Книги, любитель Книги, знаток Книги, ценитель Книги…»

Главное, в сегодняшнее бурное время тотального невежества, дремучего незнания, цветения гламура и обжигающего всех кризиса, – не забыть ушедших рыцарей, таких, как Лев Озеров. И его простенький, но мудрый совет: «Единственный способ жить – продолжать делать свое дело». Впрочем, об этом говорил еще Вольтер: «Надо возделывать свой сад». Только вот садовников мало. И сады не цветут.

Маленькая пичуга советской поэзии. Маргарита Алигер (1915–1992)

Сегодня, в гламурное время, мало кто помнит, что была такая советская поэтесса. Пародист Александр Раскин в 50-х годах иронизировал на ее счет: «Кто я? Что я? Зачем я? Где я? Почему у меня цветы…» Увы, Алигер довелось жить не во времена цветения цветов, а во времена разливки стали и большого террора в СССР. Не до цветочков…

Рита Алигер (Маргарита Иосифовна) – еврейская девочка из Одессы, из города, где каждая вторая – непременно поэтесса. Она родилась 24 сентября (7 октября) 1915 года. Считала своего отца типичным неудачником: «так и не получил высшего образования и профессию». А еще вспоминала Алигер: «С раннего детства меня тяготило то, что я – единственная. Мне было скучно без братьев и сестер». «Первая кукла сшита из тряпок, лицо было нарисовано химическим карандашом, и одета она была в форму сестры милосердия…»

Юные годы Алигер выпали на Гражданскую войну, разруху и энтузиазм строительства первого в мире государства рабочих и крестьян. Многим романтикам той поры, в том числе и Маргарите Алигер, хотелось строить, петь, маршировать. И непременно в колоннах, чтобы чувствовать локоть и поддержку друг друга. Впереди маячила «коммуна – это место, где исчезнут чиновники, – так считал Маяковский, – и где будет много стихов и песен».