Опасная тишина

– Иди, Липовой. Все равно проку от тебя не больше, чем от карася куриных яиц. На яичницу не наберешь. Не маячь перед глазами. Иди!

Оружейник снова крякнул в кулак и исчез. Емельянов зажал клещами болт, крепящий механизм, который подает патроны в ствол, отвернул, осмотрел внимательно. Все вроде бы было на месте. А с другой стороны… с другой стороны, внутри родилось ощущение некой далекой тревоги, словно бы где-то возникла опасность и начала двигаться к нему, к Емельянову. Может, что-нибудь происходит с Женей? Вроде бы нет, вроде бы все тихо. Хотя, с другой стороны, было бы хорошо, если бы Женька находилась рядом с ним, сидела на соседнем стуле – ему бы дышалось лучше.

Под окнами канцелярии, вкусно похрумкивая снегом, ходил часовой. Второй боец находился на караульной вышке, поглядывал в бинокль на окрестные горы, и правильно делал: несмотря на снег, перевалы еще не закрылись, поэтому в кишлаке мог появиться разный народ. Вот когда горы закроются окончательно, тогда можно будет вздохнуть – жизнь местная на четыре-пять месяцев поспокойнеет.

Задумчиво поцецекав губами, Емельянов отложил подающий механизм в сторону, взял диск, вскрыл крышку. Ощупал пальцами пружину, помял железную пяточку, пахнущую маслом, провел мизинцем по внутреннему днищу диска и вновь поцецекал губами: к пальцу прилипло несколько ровных металлических соринок.

Выходит, что тут кто-то основательно поработал напильником. Настолько основательно, что не успел убрать следов спиленного металла. И напильник был крупный, грубый для тяжелой работы, на такой напильник надо давить всем телом, тогда он металл режет, будто пила.

Начальник заставы стряхнул металлические соринки на бумагу, вновь провел мизинцем по внутреннему днищу диска. К подушечке пальца вновь прилипло несколько железных рисинок.

– Интересно, интересно, – задумчиво проговорил Емельянов, – очень интересно… Кто же мог тут поработать? – Он опять помял пальцами пяточку, прикрепленную к пружине, и та отвалилась.

Подпилена была не сама пяточка, а клепки, которыми та была прикреплена к пружине: головки клепок были стесаны до основания, так что пружина держалась на честном слове. Соскреблены головки были напильником.

Одного этого было достаточно, чтобы пулемет внезапно заглох в бою.

Ножом, кончиком острия, Емельянов выковырнул остатки клепок на стол. Придется сделать клепки свои – грубые, кривые, но зато они будут надежные. Он поддел пальцем одну из выковырнутых клепок.

– Интересно, кому же это понадобилось? Какой нечистой силе?

Новое здание заставы было возведено на каменном пятаке, возвышавшемся над кишлаком, совсем недавно, – несколько месяцев назад здесь работали плотники, и у Емельянова от них остался кое-какой материал: полсотни гвоздей разной длины и толщины, немного проволоки, гвоздодер и несколько досок. Начальник заставы держал все это, – кроме досок, естественно, – в своем именном шкафчике.

Бойцы, кстати, тоже имели свои именные шкафчики. Здесь же, в канцелярии.

Он достал из шкафчика ящик с неприкосновенным запасом, поковырявшись в нем, выбрал пару гвоздей подходящей толщины, попробовал согнуть – крепкие, то, что надо.

Поднатужившись, он втянул сквозь зубы воздух в себя и клещами откусил шляпку у одного из гвоздей. Проверил, нормальный ли шпенек остался у шляпки… Вполне, вполне. Можно расплющить с торца, будет вторая шляпка.

Кому же понадобилось спиливать заклепки? Простая вроде бы вещь, а пулемет уже были готовы сдать в ближайшую контору по сбору рогов и копыт. Кто виноват в этом? Липовой? То-то физиономия его не по нутру Емельянову. Точнее, не очень по нутру.

Поразмышляв немного, Емельянов решил наведаться в оружейный чулан. Чулан Липового был заделан решетками – серьезное было помещение, в общем.

Липовой сидел на своей месте и, шумно пыхтя, пил из алюминиевой кружки чай. Пальцы себе не обжигал – был привычен. Щеки оружейника блестели от пота. Увидев начальника, Липовой поперхнулся, замешкался было, но замешательство продолжалось недолго – он отставил кружку в сторону и неторопливо поднялся с табуретки.

– Слухаю, товарищ начальник.

– Слухай, слухай… Сколько у тебя дисков к «люсинде»?

– Дак они ж пустые, – брови на лице Липового двумя изумленными мохнатыми птичками взлетели вверх.

– Ну и что, что пустые? Их зарядить можно. Итак, сколько их у тебя?

– Ш-ш… шесть! Нет, пять!

– Итого четыре.

– Почему четыре? Пять!

– Пятый диск находится у меня.

– Да-да, – неожиданно смятенно пробормотал Липовой.

– Напильник у тебя есть?

– Валяется где-то. Про напильник я совсем забыл.

– Давай сюда напильник и диски. И все патроны, что имеются у тебя. Весь мешок, понял?

– Счас… счас принесу. Через пять минут.

В пять минут Липовой не уложился – явился через десять минут, громыхнул кучей пустых дисков, будто выеденными изнутри консервными банками, ссыпал на стол, сверху положил большой, с крупной резкой насечкой напильник без ручки.

– А деревяшка где? – Емельянов щелкнул ногтем по заостренному штырю, на который насаживалась ручка.

– Не знаю, – Липовой вяло приподнял плечи.

Начальник заставы невольно покрутил головой: вот боец!