Опасные земли

Истории, подобные этой и тому, что случилось на улице Куйбышева, происходили и в иных местах. Странные люди с пустыми глазами, а также люди, явно расставшиеся с жизнью, брели, шли, а то и бежали по улицам, стягиваясь к какому-то невидимому центру. И тем, кому не хватило сообразительности или удачи свернуть с их пути, чаще всего приходилось тухло. Их рвали зубами, ногтями, душили, убивали палками, кирпичами и всем, что оказывалось под руками. Редким счастливчикам удавалось отбиться и сбежать, те же, кому не повезло, оставались покойны очень недолго, после чего поднимались и шли вслед своим убийцам.

Высокий худой человек в черном костюме улыбался, стоя на Вантовом мосту, а глаза его напоминали глаза насекомого, которые, казалось, смотрели сотнями фасеток в сотнях направлений сразу. Но никто в ночной час не мог заглянуть в эти глаза.

Глава 7 Рыцарь

По улице погибшей деревни огромными скачками мчался Уго. Он изрыгал чудовищные проклятия, но, если принять во внимание всю сложность текущего момента, изъяснялся почти исключительно по делу. Бежал Уго к центру селения – туда, где возле старого бука, временно превращенного в виселицу, обретался молодой рыцарь. По дороге немец сгреб двух пажей и одного сержанта с рожком на плечевой перевязи. С этими опытный воин общался тоже исключительно по делу:

– Ты! Нашел Анока. Лучников – за дома! Па-а-ашел рысью, бородавка богоматери! Ты! Слюни подбери, мать твою! Собрать коней у вот этого бука! – и закончил вовсе кратко, обращаясь к сержанту: – Дуди!

Последний все понял верно, и над деревней залетали, сплетаясь, тревожные переливы сигнального рожка.

Испытанный Анри Анок вник быстро, сразу. Его лучники, самые легковооруженные из всего честного собрания, вырывали из тюков бригандины, застегивая их на бегу, на бегу же накидывая шлемы. Пожалуй, это были единственные люди, которые имели шанс снарядиться так, как положено и привычно.

А снаряжаться было надо.

На холме с юго-востока собиралась немаленькая толпа вооруженных людей, чей внешний вид сомнений не оставлял – это были мародеры, солдаты, отбившиеся или сбежавшие из войска, королевского или герцогского – не суть важно. Нечищеные, ржавые доспехи, рваная одежда, зачастую с чужого плеча, дешевое оружие и отсутствие даже видимости порядка говорили яснее ясного: дезертировавшие наемники, которые сбились в банду и после окончания войны собирались еще немного заработать. По здравому размышлению приходилось признать, что именно этот творческий коллектив являлся автором разгрома деревни.

Впрочем, для здравого размышления времени не оставалось – от немедленной атаки бандитов удерживал лишь факт отсутствия порядка. Пехота забыла слово «строй», а потому сбилась в кучу еще не полностью, до сих пор стягивая своих. Пока не соберутся – не нападут. Всадники на холме с севера – главная проблема. И эта главная проблема пока еще горячила себя перед смертоубийством бодрыми выкриками кровожадного свойства и не трогалась с места. Но как только соберутся пешеходы – они атакуют. Это было понятно с первого взгляда. Да и со второго тоже.

Пехоты у дезертиров было, кажется, с полсотни, может, семь десятков. Всадников было куда меньше – около дюжины. Но именно они представляли наибольшую опасность, ведь отряд де Лалена спешился, рассеявшись по сельцу, а значит, не мог рассчитывать на своих коней. От пехотинцев конный легко удрал бы, возможно, обменявшись парой стрел. Но теперь об этом и мечтать было нечего. Первая попытка бегства привела бы к немедленной бойне.

Бойня маячила на горизонте во всей красе и без бегства – дезертиров было слишком много.

Филипп, которому расторопный паж подвел коней, рванул из торока на боку вьючной лошади собственное копье с баннером на конце. Рыцарь с размаху вонзил древко подтоком в землю, на фоне неба заполоскался старый герб де Лале-нов – серебряные ромбы на червлени. Рядом остановился непрерывно трубящий тревогу сержант, туда же, как к боевому знамени, устремились со всех концов жандармы, слуги и пажи с конями в поводу, а кто и уже верхом – для скорости.

С грохотом летели наземь тюки с железом. Пажи резали транспортные ремни. Жандармы рвали завязки и пуговицы, скидывая дублеты, чтобы как можно скорее впрыгнуть в поддоспешную одежду с заранее пришнурованными к ней наплечниками и наручами. Благодаря предусмотрительности Уго шлемы висели у седел, поэтому, оказались в прямой доступности. Впрочем, из-за того же Уго полностью вооруженного охранения, о котором было столько разговоров, после Турне так и не выставили.

– Забудьте про поножи! Не успеем! – рявкнул Филипп, увидевший, как Жераров паж пытается приладить к ногам своего господина наголенники.

Мимо де Лалена, который вместе с пажом бился с застежками своей ужасно модной бригандины, крытой синим бархатом, прошел Джон Синклер, против ожиданий полностью вооруженный.