Опасные земли

«Нанимался я им, что ли, вести себя разумно?! Вот свалились же на мою голову! Художник это чертов, чекисты, м-мать, покойник Петухов со своими документами! Пошли они все!» – ныл про себя Ровный.

И в точности с первым сегментом собственного нытья принялся вести себя очень неразумно, отлистывая сообщения о звонках прямо за рулем. Так делать не стоит, даже если вы очень нервничаете. Особенно если вы очень нервничаете.

В правом ряду что-то вильнуло, раздались гневливые гудки. С японским джипом поравнялся другой японец, посолиднее. Кажется, это был «Ленд Крузер», с борта которого некий господин покрутил пальцем у виска. Ровный тоже применил палец – средний, отпустив на секунду штурвал своего болида, отчего тот рыскнул, разбудив целый оркестр справедливого негодования со стороны коллег по трафику.

«Крузер» не стал обострять, сообразив, верно, что водитель ведет себя как дебил не со зла, а потому что личность его не в порядке, и умчался вдаль. Антиквар тоже кое-что сообразил. А именно: с такими делами можно к вожделенному дому не добраться, окончив дни под КамАЗом или с бетонным столбом на лобовухе.

Посему Ровный перестал отвлекаться от дороги, а в уши были незамедлительно воткнуты наушники беспроводной гарнитуры, которые принялись вовсю общаться со смартфоном. Кирилл начал обзванивать тех, кого прилично было беспокоить в столь неурочное время. Нервы нервами, а бизнес, черт его задери, ждать не будет.

Так, незнакомый номер… Еще один – к дьяволу… Профессор Прокофьев – это человек полезный, но поздновато без договоренности. Ого, Леша Бронштейн! Леша – серьезный партнер, ему бы лучше перезвонить, тем более что тот никогда себя приличиями в смысле не дергать людей после 22:00 не стеснял. Кто там еще? Юное дарование, Мишаня Пивник, ему тоже можно перезвонить, но что этот проныра придумал, вот что интересно!

Итак, антиквар рулил сквозь мельтешню ночных фонарей, совсем бледных на фоне северной летней ночи. За работой он прятался от непонятных и пугающих проблем, как за броней. Непонятки рано или поздно сойдут на нет, а вот работа… Бизнес мог пострадать, чего не хотелось. Этак за всеми тайнами можно клиентов растерять – вот это будет номер!

– Алло, алло! Ровный у аппарата, – прогундосил антиквар, как это было принято между ним и Бронштейном. – Не потревожил вас, Алексей Исаевич?

Трубка закашлялась, зашипела, а потом выплюнула скороговорку большого человека в мире старья:

– Кирилл? Кирилл! Ну ты даешь! Я тебе сегодня весь день названиваю! Ты что, телефон потерял? Нет, не потерял! И вот ты сам, как гений чистой… это самое… о чем я?! Ах да! Помнишь, мы с тобой договаривались насчет того пейзажа Поленова? Ну, который ты в Германии нахватил? Ну, ты помнишь, тот, который в прикольном подрамнике? Помнишь? Так вот, я совсем по другому поводу! Только не надо говорить, что ты сегодня занят! Я тебя целый день пытаюсь выловить!

Человек, в антикварном деле свежий, от убойной логики Бронштейнова вступления мог бы начисто утратить нить. Какую? Да вообще – любую. Но Ровный был куда как опытен и, если выражаться метафорически, – несвеж. В прямом и переносном смысле. Поэтому он привычно отключил слух на двадцать секунд, а потом произнес:

– Леша Исаевич, для вас я всегда!

«Паджеро» уверенно грыз асфальт вокруг Светлановской площади, а Ровный с удивлением отметил начисто вынесенные витрины какого-то оружейного магазина, названия коего он не помнил. Периметр был затянут полицейским кипером, вдоль которого прогуливались два постовых. Антиквару бы удивиться, что такое могло прогреметь на «Светлане», ведь он был не в курсе утренней стрельбы, но соседство гражданина Бронштейна накладывало некие ограничения – он очень много и быстро говорил.

– О! Господин Ровный! Бальзам! Бальзам на душу! Для вас всегда! Насчет Поленова-то я не забыл, ты уж не обижайся! Но вот умеешь ты сказать, а! Всегда! Уж почтил так почтил! Но я не об этом, мне надо до тебя доехать сегодня, перетереть. Ты можешь? Про пейзаж мы позже, или если хочешь сегодня, но дело не в этом, я подъеду? Слушай, про Поленова я помню, ты не обиделся? Надо же, для вас всегда!

– Подъезжай, я дома через полчаса буду, – коротко ответил Ровный, потому что любое более развернутое высказывание было попросту опасно.

– Все! Договорились! Я буду! Я сейчас на своей родительской, на Северном! Это ж мы почти соседи! Так, про Поленова – все точно, ты понял, да? Слушай, а куда ты пропал?

– В ментовке я пропал.

– Ах, ты-ы-ы… из-за Петухова? Ну да что я спрашиваю… Помянем, ведь помянем? Я на такси тогда. Все, ты меня ждешь? Ну да что я спрашиваю. Это непереносимо, такие люди и вот так! Ты же еще консультируешь?

– Консультирую.

– Отлично!..

Ровный в «отличном» месте дал отбой, ибо телефонный стиль общения Алексея Исаевича, прямо скажем, более походил на поток информационного мусора. При этом Ровный не строил иллюзий – маска клоуна была лишь маской. Взбираясь на Поклонную гору, Ровный перезвонил Пивнику.

Общались с ним всего три дня тому, а кажется, что полгода прошло – такие насыщенные вышли будни.