Опасные земли

С этими словами Ровный поместил клинок, ровесник Первого Крестового похода, в ножны – ровесник балета «Хлопкоробы» в театре имени Первой Пятилетки. Затем он подошел к компьютерному столу, поставив шпагу в угол, и, снимая перчатки, воззрился вопросительно на Бронштейна.

– Да-да, Кирочка, дорогой! Все напиши, что нужно! Я, наверное, на той неделе загляну. И знаешь, раз уж ты такое важное открытие совершил… я заплачу тебе не как обычно, а гораздо больше! Гораздо! – глаза Исаича затуманились. – Двенадцать процентов!

– Ценю. Спасибо, – ответил Ровный, сразу сообразив, что светит ему в любом случае не более тысячи в американской валюте – свыше того щедрость Бронштейна в плане консультации любого класса не распространялась.

В любое другое время ближайший час был бы заполнен яростным торгом. Кирилл, зная, что такой необычный предмет уйдет не менее чем за двадцатку зелени, должен был требовать твердого гонорара. Минимум четыре штучки, имея в виду, что хитрый Бронштейн все равно не скажет настоящей стоимости продажи, а на торговле цену собьет как раз до положенных Ровному десяти процентов.

В любое другое время, но не сегодня.

Сегодня по вполне простительным причинам антиквар был не способен на пролонгированные волевые усилия.

Леша подозрительно прищурился.

Ровный не торгуется??? Почему? В чем подвох? Товар настолько плохой? Тогда зачем ввязался в экспертизу? Знает, где взять еще, наладил канал сбыта и не хочет выдавать нормальной цены? Такие мысли читались за круглыми стеклами.

– Кирочка, я заплачу две тысячи! – наконец, выпалил Бронштейн, уже давно прикинувший, почем впарит шпагу с Кирилловым заключением.

– Спасибо, – Ровный просто кивнул.

– Что не так?

– Все так, Леша.

– Ты почему не торгуешься?

– Меня все устраивает.

– Точно?

– Железно!

– Может быть?..

– Не может, – отрезал антиквар. – Работаем, как договорились, все хорошо.

– Значит, две и все ровно? – переспросил Бронштейн и засмеялся. – С Ровным все ровно – смешно, да?

– Очень.

– Все, все, все! – гость поднял руки вверх, словно сдавался. – Не смею больше задерживать! Время-то какое позднее, а тебе надо отдыхать!

Кирилл молился про себя, чтобы Исаич не вспомнил про намерение помянуть сержанта Петухова. Выпившего коллегу выпроводить будет куда как непросто. Потребность остаться в одиночестве и, наконец, уснуть ощущалась все острее, а ведь впереди ожидала не койка, а общение с Мишей Пивником и его саблей.

«Сговорились они или как? Густовато пошел холоднячок», – подумал Ровный о мече и сразу после него – о сабле.

Юное дарование столкнулось с испытанным бойцом антикварных фронтов в прихожей. Бронштейн успел напялить своеобычные штиблеты «мечта Хоттабыча» с узкими загнутыми носами, которые делали его похожим на хрестоматийную фигуру «стою на асфальте я в лыжи обутый». В это время раздался звонок, и Ровный отворил дверь, впустив Мишаню Пивника.

Тот был все так же аккуратен, в джинсах, светлом коротком пиджачке поверх футболки, а на носу, как и три дня тому, сидели узкие прямоугольные очки. Предмет холодного оружия, в отличие от трусоватого Бронштейна, он нес в открытую, ухватившись рукой за ножны.

– Привет, Миша! А я уже ухожу! Смену, так сказать, сдал! Ты чего сабельку без чехла, с ума сошел? Полиция же! И вообще, вот это я резко не одобряю, резко! – Леша строго погрозил пальцем и принялся протискиваться мимо хозяина антикварного обиталища и нового гостя к выходу.

– Отстань от человека, Исаич. Чего ему от машины до лифта не дойти? Ты б еще сейф на колесиках предложил с собой того! – заступился за Пивника Ровный.

– Ха-ха, сейф, смешно! Кстати, о машинах! Двор-то какой у тебя пустой! По всему городу за парковку люди друг друга убивают, а тут – красота-красотенюшка!

– Лето, погода чудная, завтра у нас длинные выходные. Вот народ и поразъехался. Я так думаю, – пояснил антиквар. – Миша, не стой столбом, ступай в комнату, и так места мало, и еще ты!

– Все-все! Откланиваюсь! Бричка уже приехала, – Бронштейн покачал в воздухе распоследним айфоном, на экране которого во всю ширь пламенело приложение «Яндекстакси».

Антиквары поручкались, Леша протянул ладонь и Пивнику, но тот отчего-то даже не обернулся и потопал в комнату. Бронштейн вопросительно поглядел в удаляющуюся спину, пожал плечами, хмыкнул и был таков. Ровный запер обе двери – с недавних пор он очень трепетно относился к этому ритуалу, после чего догнал Мишу, который стоял столбом посреди гостиной. Обогнув его, Кирилл уселся за компьютер и развернул кресло к гостю.

Тот разговор начинать не торопился.

Помолчали.

Ровный хмыкнул.

– Миша, ты в целом как? Ты чего Исаича игнорируешь? Не поздоровался, не попрощался! Он, между прочим, обидчивый, как ребенок, – проблем не оберешься, ты ж в нашем деле человек новый, с Бронштейном тебе лучше дружить! Вот!

Пивник продолжал стоять, будто проглотил нечто прямое и очень длинное – не короче винтовки Мосина со штыком. Ровный, вымотавшийся телом и душой за день до полной утраты терпения, начинал злиться. Он хотел выпить еще рюмку «Мартеля» и лечь уже, наконец, в коечку.