Опасные земли

– Сука! – выдохнул германец. – Как таракан, никак не сдохнет! Вот пидор живучий!

– Кто?

– Кто это?

– Да что происходит?

Так или примерно так гомонили добежавшие до места схватки товарищи.

– Как кто? Это говнюк, мерзавец и убийца Вилли Хренодуй, мать его! Надо было не вешать, а отпилить башку прямо там – в деревне!

– Как он выбрался из петли??? – потрясенно спросил Жерар.

– Это, как раз, не большой фокус, – ответил Петроний, хмыкнув и пряча в ножны тесак. – Веревка порвалась, а этого гада не додушила. Скорее всего, так. Упал с дерева, полежал, продышался, поймал лошадь и поехал по следу – мстить. Благо это не трудно, мы же совсем не прятались.

– А все же ему досталось, смотри, как шея свернута. Это вы, сир де Ламье, его гардой приложили? – произнес Синклер, который выглядел слегка смущенным, что не успел к драке.

– Нет, так и было. Это его на суку перекособочило, черт дери, жаль, не насмерть, – Уго плюнул на тело и пнул его сапогом, а потом с руганью принялся оттирать перепачканный носок.

– Вы бы хоть поинтересовались, здоров ли обожаемый шеф, – раздался сзади слегка хриплый голос Филиппа. – Нашему пареньку крепко досталось?

– Ваш паренек уже у Богоматери под левой грудью. Череп надвое, – доложил Петроний и неуместно захихикал.

– Вот дерьмо. Вот дерьмо! – Филипп застонал, лаская скулу, на которой наливался знатный синяк. – Это ж Годдард, паж Жиля де Водемона! Тоже из Лотарингии. Два земляка – и это трех дней не прошло. Дерьмо!!!

Филипп поднял руку, пресекая набиравшее обороты обсуждение.

– Слушать меня! Слушать, я сказал! – глаза его поднялись к солнцу. – Сейчас за полдень. Считаю, что мы достаточно отдохнули. Поэтому набрать провианта, свежей воды и фуража. Собираться. Седлать коней – и выезжаем. Через час. Чтобы через час все, кому надо посрать и поссать, посрали, поссали и сидели в седлах! Я в пути к этому проклятому месту больше ни дня не потрачу. Хватит. К вечеру будем в Сен-Клере. И никаких возражений!

Возражения, конечно, последовали со стороны друга Жерара.

– Филипп, то есть шеф, то есть ваша милость! Сейчас через час дождь ливанет! И мы под дождем по темноте, нормально не отдохнув?..

– Дождь – это хорошо! – отрезал Филипп. – Так нас труднее заметить. Поедем с боевым охранением и разведкой. Считайте, что мы на войне! Мы при Монлери не потеряли ни одного человека, а тут? Прямо в Брюгге раненый! Пьер погиб на переправе! Жиль – в деревушке этой занюханной! Теперь Годдард! Четверо меньше чем за шесть дней! Если это не боевые потери, тогда я не знаю, что такое боевые потери!

И мне это надоело! Ишь, собрались на прогулку! Хороша прогулка! Приказываю сбор! Все!!!

Уго одобрительно хмыкнул.

Жерар протяжно застонал.

А когда все разошлись, на площади остались три тела, отец Бернар и испанец.

Последний, пригладив седую бороду, обратился к аббату.

– Почему нет крови?

– Нет крови? – опешил тот, ибо, на его взгляд, крови хватало с большим избытком.

– Вот этого, – кивок на труп в грязной одежде, – изрубили на куски. А крови нет. Вы же, как я понимаю, когда-то начинали учиться на врача. Должны знать, что так не бывает.

– Что вы хотите сказать, сир, э-э-э?

– Et expˆecto resurrectiˆonem mortuˆorum[32], - невпопад ответил испанец. – И я не сир. Зовите меня просто Гектор.

– Еt vi^ˆtam ventˆuri sˆaeculi. Amen[33], - привычно продолжил аббат.

– А вот в этом не уверен.

Испанец продолжил непонятные ответы и вовсе непонятными действиями. Когда отец Бернар понял, чем занят испанский гость, едва не рухнул без чувств – слишком сильны были переживания этого дня, чтобы вынести еще и такое надругательство.

Над нервами.

Над телами.

Доктор вынул из ножен длинный граненый стилет. А потом вонзил его всем трем трупам по очереди: в ухо, в сердце, в основание шеи, в поясницу. Глубоко, по рукоять. Лишь над останками Вилли Хренодуя остановился, сказав по-испански, насколько мог понять почтенный святой отец, что-то вроде «этому достаточно».

– Что вы делаете?!

– Сожгите тела. На всякий случай, – ответил Гектор, вытирая кинжал. – Если это чума из Сен-Клера, они могут быть очень заразны. Хотел бы ошибаться, но… в таком деле осторожность не повредит.

– Зачем это… кинжалом?!

– Просто сожгите тела, – испанец повернулся и ушел к конюшне, легкий, моложавый и прямой, как копье.

А через час отряд оставил позади запах лип, ладана и смирны, оставил перепуганное аббатство, и лишь высокий церковный шпиль долго не исчезал за деревьями. Всадников провожали траурный колокольный звон и шум ветра – знак близкого дождя.

* * *

К Сен-Клеру подъезжали затемно.

Подъезжали без приключений, что не могло не радовать – приключений всем хватило. Подъезжали в полном безлюдье. Ни одна телега не выехала навстречу, ни один конный не обогнал, ни один крестьянин не вышел на дорогу.