Опасные земли

Немец в это время грохотал кольцом. Лошади, заслышав знакомый сигнал к атаке, принялись заполошно ржать и колотить копытами. Шум поднялся изрядный, и его услышали.

После шестой, кажется, а то и седьмой рулады в воротах что-то скрипнуло и растворилось малое окошко. В окошке торчал испуганный глаз.

– Га-а-а? – спросил глаз.

– В жопе нога! – срифмовал грубый немец, позабыв обещание молчать. – Открывай, гад!

– А-а-а вы кто?

– Конь из цирка шапито! Открывай, говорю, или ворота выставим!

Подошел Филипп, уже добывший из походной ташки грамоту с грозными печатями. Печати были немедленно явлены.

– Это видел?

– Не-а.

– Чего-о-о?

– Темно ж, вашмилость! – голос у хозяина глаза был перепуганный и хриплый спросонья.

– Я поверенный герцога Бургундии Филиппа де Валуа! С его личной грамотой! И его именем приказываю немедля открыть ворота!

– А как мне, это самое…

– Читай! – рыцарь сунул грамоту к самому окошку, что, правда, не помогло.

– Помилуйте, вашество! Читать не обучен!

– Ну… – бургундец рассвирепел, растерял аргументы, кроме одного.

Один аргумент, знакомый всему воинскому сословию с детства, готов был подкрепить верительную грамоту всем своим весом. Легко догадаться, что рыцарь хотел скомандовать штурм. Сколько можно, в самом деле!

Но штурм в этот раз не состоялся, потому что позади испуганного и хриплого голоса возник иной, уверенный и какой-то более… хозяйский, если читатель простит столь размытое определение.

– Отопри, видишь, люди почтенные, люди уставшие, люди с дороги. Нехорошо так с гостями, Пепе. Гость в дом – Бог в дом.

Глаз пропал из окошка, а ворота после мгновенной возни заскрипели куда значительнее, раскрывшись во всю ширь.

– Просите, и дастся вам! – облегченно воскликнул Филипп.

– Ищите и обрящете! Толцыте, и отверзется вам. Всяк бо, прося, приемлет, ища, обретает, толкающему отверзается![44] – ответили ему, и в растворяющиеся створки выступил человек.

Среднего роста, аккуратная бородка кинжальной формы, бравые усы в цвет соли с перцем. Одет он был настолько неожиданно, что Филиппу сперва почудилось, что они разбудили отца-настоятеля храма, ошибившись в тумане воротами. Длинное, в землю, платье коричневого цвета в темноте смотрелось рясой. Не вдруг до молодого рыцаря дошло, что никакая это не ряса, а упелянд, приличный для человека в зрелом возрасте. Просто какого-то уж очень скромного фасона. Вряд ли такой станет носить бургомистр столь процветающего города. Даже его приказчик не станет.

– Приветствую вас в Сен-Клере, господа! Добро пожаловать! – последовал вежливый поклон.

Человек заметно шепелявил. Любое «с» или «з» в его устах норовило превратиться в «ш» и «ж», а все шипящие звучали мягко и протяжно. И это не выглядело дефектом речи, скорее – акцентом.

– Филипп де Лален к вашим услугам, – бургундец расстегнул подбородный ремень и снял шлем, чтобы приветственный кивок был ясно виден, как и его лицо. – Но, простите, не знаю, как сказать… Вы же не бургомистр?

– Нет, я не бургомистр, – человек поклонился еще раз.

– Но, тогда… э-э-э, нам нужно видеть бургомистра.

– На этом свете с ним теперь никак не встретиться. Мне очень жаль. Почтенный Эсташ де Гийон умер от лихорадки, что поразила эти места.

– А вы?..

– О, какая нелепость, прошу извинить мое невежество! Я доктор Хименес, – третий поклон за ночь, фамилия же превратилась в «Хименеш».

«Та самая знаменитость, что пользовала недавно самого герцога! Тот самый доктор, который убыл в Сен-Клер и не вернулся!»

Примерно так подумал Филипп, но ни к каким выводам прийти не успел, так как между внушительной фигурой де Ламье и его собственной, куда менее представительной, вдруг пробрался испанец, то ли клиент, то ли спутник Петрония. Просочившись, он вышел на шаг перед шефом аудиторского отряда и поверенного Его Светлости.

«Тоже доктор, тоже испанский!» – пронеслось в голове рыцаря.

Два медикуса из далеких краев стояли друг перед другом молча несколько весомых мгновений. Филиппа поразило, насколько они похожи. Один высокий в доспехах с почти совсем седой бородой. Второй куда ниже, в нелепо скромном платье, слабо припорошенный снегом лет. Тем не менее они выглядели… да почти братьями.

– Дон Гектор, – утвердительно сказал Хименес.

– Мы тебя совсем потеряли, Игнасио. И брось кривляться под галисийца, ты отлично говоришь по-французски!

– Рад тебя видеть, Гектор. Ну что же, так вышло, что я временно квартирую в этом доме. Вас, я вижу, целое войско. Но не беда, сейчас Пепе кликнет мажордома и разместим всех. Пожалуйте, господа, в славный город Сен-Клер-на-Уазе!

И как по волшебству, из речи доктора испарилась вся шепелявость, что звучала не как дефект, но как акцент.

Теперь путешествие и в самом деле завершилось.

Приключения же только начинались.

Приключения?

Вернее сказать, неприятности.

Глава 2 Антиквар

– Бецкий! Твою мать! Какая операция?! Нет, ты скажи, какая, блядь, операция?! Ты вообще знаешь, что у нас творится?! – рычала умная переносная трубка начальственным голосом.

Майор выглядел виновато, но не особенно. Говорил твердо, хотя и с пониманием момента.

– Так точно, товарищ полковник!