Опасные земли

– Что «так точно»?! Все мне говорят «так точно»! А я между тем тону в говне!

– Виноват, товарищ полковник!

– В чем ты виноват, майор?! Сегодня менты перестреляли человек пятьдесят! Да не просто так, у них двухсотые! И ничего не кончилось! По всему городу пальба, как в Сталинграде! ОМОН, СОБР на улицах в полном составе! Все на усилении! ЦСН подключилось! Мне телефон с ночи отрывают! Ты знаешь, откуда мне звонили?! Оттуда! А у вас с Быховым, мать твою, операция! Какого хрена?! Какого хрена без доклада?! Па-а-ачему не согласовали?!

– Пришлось действовать по ситуации, товарищ полковник. Отрабатываем сведенья от информатора. Они напрямую связаны с тем, что в городе творится.

– Мне прямо полегчало! Славочка, вы – мой герой! Скажите, куда тебя поцеловать?! Ты же, наверное, догадался, что в наш отдел сгрузили расследование? Инквизиторы, говорят? Вот и занимайтесь – ожившие трупы по вашей части. Чего молчишь? И почему голос такой спокойный? Ты как будто не удивлен?

– Никак нет, не удивлен. Мы с капитаном Быховым вчера ночью вступали в контакт с объектами, которые вы обозначили как «ожившие трупы». Предполагаю массовое применение химического или бактериологического оружия, усложненное по неизвестной методике.

– Какой еще методике? Что ты плетешь, Бецкий?

– Это мы и пытаемся выяснить, товарищ полковник.

– Выяснить… кстати, а где рапорт по стрельбе на Чугунной?! Вы, оба два, человека завалили, кто за это отчитываться будет?! Пушкин?

– Товарищ полковник, есть основания полагать, что фигурант с Чугунной, Дмитрий Богуслав, является нулевым пациентом. С него началось заражение. Соответственно я посчитал возможным задержать рапорт до выяснения обстоятельств в максимальном объеме. Думаю, что сейчас будет временно не до рапортов…

Глас начальствующий перебил майора, едва не расколов телефон.

– Думаешь?! – взревела трубка. – А чем ты думал, когда сваливал непонятно куда?! Без согласования, без здрасте, без единого телефонного звонка?! Мы всем отделом по ноздри в дерьме, шквал бумажек такой, что можно утопнуть, а он думает! Думать тебе нечем, у тебя на месте головы жопа! Вот что я должен был думать после такой ночи, когда у меня сразу два сотрудника исчезли?! Я тебе скажу что! Я уже готовился на вас похоронки писать! Ориентировка по всем моргам! – внезапно полковник успокоился и заговорил ровно. – Так, по существу, раз ты уже насвоевольничал. Что за основания, что там с бактериологическим оружием, что за информатор?

– Това-а-арищ полковник, я не могу раскрывать личность агента, тем более по телефону! – заныл Бецкий. – Три, край четыре дня, и мы предоставим полный отчет, гарантирую, под мою ответственность.

– Козел ты, Слава, – сказала трубка, разродившись потом тяжкими гудками.

Капитан Быхов, слушавший беседу, навострив правое ухо, выдохнул.

– Фу-х, вроде Палыч не совсем сильно расстроился.

– Вроде не совсем, бывало хуже, – майор согласно кивнул всем телом и принялся потрошить из телефона сим-карту и аккумулятор.

Возле чекистов нарисовался Ровный. Он с интересом посмотрел на манипуляции Бецкого и спросил:

– Это вот зачем? – и ткнул пальцем в распатроненную трубку. – Для понимания.

Быхов с досадой крякнул.

– Гхе-гхе, товарищ Ровный, что за вопросы! Нас в два счета отследят по сигналу. И когда выяснится, что мы в братской Польше без единого документа, мы даже выговором не отделаемся. Погоны вместе с головой, того! Мне погоны как-то еще не жмут.

Бецкий спрятал запчасти в карман брюк и с надеждой воззрился на антиквара.

– Где сигареты?

– Вот, – Ровный протянул целый блок голубенькой раскраски с задумчивым желтым дромадером на боках.

– Ох, класс! – Быхов отнял у коллеги упаковку, сел на капот и принялся срывать с нее пленку. – Тринадцать часов в дороге, я бы скоро на людей кидаться начал, честное слово.

– Вы слишком много курите! – очередная банальная истина в антикварном исполнении.

– Ничего-о-о! Здоровье по нашим делам нам, очень может быть, не понадобится. Умирать я предпочитаю как следует накуренным.

– Делись, – потребовал Бецкий, сделав хватательное движение рукой в направлении уже почти вскрытой коробки. – Кстати, а где дедушка? Что-то он застрял в сортире.

– Доживи до таких лет, я на тебя посмотрю, ага! – Быхов добыл огонь из зажигалки и с наслаждением затянулся, облокотившись на капот «Паджеро».

– Вот он, идет! – сообщил Ровный.

* * *

Дело было, как уже говорилось, в братской Польше.

Стартовать из Питера удалось не ранее двух ночи. Пока антиквар собирался в путь, ведь застали его практически в домашних тапочках, пока заматывали тело Пивника в пупырчатую пленку и с большими предосторожностями грузили в багажник, пока затирали кровь… времени прошло порядком. Пустая дорога пронесла экипаж мимо Пскова, до латвийской границы. Таможня дала добро, но о таможне отдельная песня.