Опасные земли

– Ваша версия? – Кирилл лениво развернулся на скамейке, чтобы оказаться в анфас к собеседнику.

По правде, версия его интересовала не слишком. Интересовало его нечто другое, но переходить к важному напрямую он опасался. Слишком это важное пугало. Посему он прятался за трепотней, как за броней, хотя и понимал, что на всякую броню у судьбы заготовлен подходящий кумулятивный пест.

И пест не замедлил.

– Вы не забыли, куда мы едем и уже почти приехали?

– Мы не забыли, мы просто не знаем! – гневно воскликнул Бецкий. – Причем уже две с половиной тысячи километров и три границы не знаем!

– Здешний край слишком близко от того места! – старик проигнорировал чекистское возмущение. – Место это куда как нехорошее, и оно пробудилось. С нашим приближением оно все сильнее, активнее и накрывает округу волнами страха. Пусть и неосознанного. Здешний люд слишком долго жил бок о бок с тем, что существовать не должно, – попривыкли к тому, что спит там. Точнее, спало. Чуете, как воздух дрожит? Электричество везде, как перед грозой!

– Это потому, что вечером будет гроза или ночью, – съязвил Быхов.

– Причем тут это! Гроза какая-то! Да, мы напуганы, да, мы на нервах, причем страсть каких! Нарушили черт-те какое количество законов, включая уголовные! Премся не понять куда! Догоняем самого жуткого типа в моей карьере, а я, между прочим, воевал, боевые награды имею, и потом не сказать, чтобы совсем скучно жилось! И да, я напуган, в первую очередь потому, что ты, товарищ Понтекорво, молчишь, как партизан! Вот мы здесь, вот свободная минутка, вот Кирилл! Бумаги прочитаны – чего еще надо? Скажи уже что-нибудь осмысленное! Только не про то, как воздух дрожит и какое вокруг электричество! Вот!

«Вот» сопровождалось увесистым ударом кулака в столешницу, аж дерево застонало. Припекло инквизитора так, что он едва не подпрыгивал на скамейке, а на скулах гуляли желваки.

«Кто бы мог подумать, глядя на эту каменную физиономию с окурком в зубах всего четыре дня назад! Такие в нем страсти, ты скажи! Ведь он, они оба уже час как курить забывают», – мелькнуло в голове Кирилла.

Мелькнуло зарницей и угасло без следа, потому как «каменная физиономия» озвучила все волнующие вопросы. Единственно, что Ровного они волновали в куда более практическом смысле.

– Кстати, о практическом смысле! – вредный дед размел мангальный дымок перед собой и усмехнулся, глядя в глаза антиквару. – В практическом смысле вы осведомлены почти исчерпывающе!

– Извольте пояснить, отец! – Быхов внезапно перешел на «вы», хотя до этого упорно старому человеку «тыкал».

Понтекорво ловко перевернул решетку с мясом, сыпанул поверх какой-то приправы, которую давеча добыл из продуктового пакета, и сощурился через дрожащее жаром марево.

– Благоволите, ротмистр! Вы же встречались на Чугунной с милейшим господином Богуславом в его, хм-м-м… новом издании? Были позапрошлой ночью на улице? Встречались с теми, кого ваш оберст с большим авансом окрестил ожившими трупами? Мы вместе уложили их с полторы дюжины. Даже Кирилл отличился!

Понтекорво отсалютовал антиквару вилкой, а Быхов спросил в недоумении:

– Что он плетет, какой еще оберст, почему авансом?

Ровный раздраженно бросил, что оберст – это полковник, а старик пояснил:

– Аванс в том, что оживший покойник – это было бы слишком хорошо и куда как проще, если вы о практической стороне дела. Ну и главное: вы видели Тень. Это почти все, что вам нужно знать, чтобы действовать. А ведь мы именно за этим приехали – немного поработать по вашему и моему профилю. Насчет «куда». Повторюсь, вы были на улицах той памятной ночью, которая так запала в душу господину полковнику. Мы почти прибыли туда, по сравнению с чем Петербург – не более тихого пригорода по сравнению со столицей. Сен-Клер – гораздо хуже, просто оттого что старше.

– Ясно, ясно, все, как в кино! Эта так называемая Тень – главный упырь. Клацающие зубами уроды – упыри помельче. Мы сейчас поедем, завалим главного, а остальные немедленно распадутся на запчасти, так? Что мы забыли? Серебряную пулю? Осиновый кол? Святую воду?

Понтекорво покачал головой в шляпе, распугав дым. В руке его как-то сама собой образовалась бутылка вина, из которой он щедро плеснул на мясо, немедленно отозвавшееся шипением и такими запахами, что у Ровного, несмотря на испуг, свело желудок.

– Упыри… упыри! – художник почмокал малокровными губами, словно пробуя термин на вкус. – Нет, старина, упыри не распадутся. Они достаточно, как бы это сказать, автономны. Завалить же Тень так просто не выйдет. Многие пытались, люди весьма решительные и более чем поднаторевшие насчет «завалить». Дело слегка осложняется тем, что нынешняя Тень, а я рассмотрел его лицо – сомнений теперь никаких, в свое время был великим специалистом, людей на своем веку перекрошил столько, что словами не описать. Справиться с ним было непросто и во времена оны, теперь – подавно.

Антиквар воскликнул что-то вроде: «Слегка, ни хрена себе!», а Бецкий задался вопросом:

– Так вы знакомы?! Ну, с тем черным типом?!

– О да! Знакомство получилось недолгое, но исчерпывающее.

– И кто он?!