Опасные земли

Я словно стал кем-то по имени Иван, другим, кого звали Петрович, Марией Альбертовной, Вольфгангом, Идой, еще одной Марией, Хесусом, Готье, Иешуа, Танцующим Оленем, Унг-Аном, существом, которое определяло себя цифрой тридцать два, существом, которое не определяло себя никак, и еще сотнями, тысячами, мириадами личностей, охваченных ужасом и болью.

Отсюда следует вторая истина: я был. Точно таким же слабым и недолговечным человечком. Интересно, я верещал так же отвратительно, когда кто-то бросил мою персону в бездну мерцающих светлячков?

Коллективное страдание оказалось слишком мощным даже для привычного меня. Где-то здесь должен был появиться проклятый швейцарский мизерикорд и просто выключить меня, как выключают эти новомодные самосветящиеся свечи в стеклянных колпаках, а потом снова включить – когда понадоблюсь. Однако теперь я слишком долго был нужен, нужен как человек, который умеет делать то, что умеет лучше других, поэтому меня нельзя было выключать, поэтому справляться пришлось самому, и я справился.

Тогда я окончательно понял, что я есть я – некто вне Хозяина, вне болота, вне бездны мерцающих огней, даже вне моего собственного огонька, того самого, что так долго заключал мое сознание в темнице страшнее любых тюрем.

Такова была третья истина: я не Тень, я – невольник, раб, служебная функция, которой пользуются, если есть нужда.

Впрочем, эта мысль была слишком тревожна, чтобы додумывать до логического завершения.

Смешно.

Всего семь дней назад я не думал о логике. Какая логика для кого-то, кто не вполне уверен в своем бытии? Теперь получается не только пытаться вспомнить хоть что-то, да еще непонятно зачем, скорее просто так – по привычке. Теперь выходит рассуждать, и не просто так – с перебором, мол, эта думка не по мне, а эта – несвоевременна. Рождаюсь заново, на глазах.

И опять – смешно.

Ведь я умер. Логически следует именно это – я сдох, отчалил в иной мир и чертовски давно, как все мои соседи. Уж я-то знаю – я сам определил на вечное не-жительство многих, наверное, сотни. Переставляю ноги и двигаю руками, обычными, из костей, мышц и прочего мяса, да. Потому что нужен Хозяину. И могу выстраивать бесполезные цепочки силлогизмов до тех пор, пока горит мой огонек над болотом среди несчетного множества таких же.

Множества, великого числа существ и сущностей.

Так неужели не сыскалось никого, кто может рыскать, вынюхивать и забирать жизни? Это же мои стопы отмеряют шаги, а пальцы хватают, голова ворочается в нужную сторону, изо рта вылетают слова, ведь так? Довольно самонадеянная штука – полагать себя лучшим в своем деле среди стольких… людей. Не уверен, что все они люди в привычном смысле, потому как, например, парень по имени Тридцать Два представлял свой обычный облик столь странно, что я и описать не могу. Но для простоты пусть будут люди, и они не понадобились Хозяину для поиска.

Хотя я умер слишком давно и выбирался из кокона, в который заключила Город наша бездна, в совсем иные времена. Действовать в нынешнем окружении мне непросто. Думается, что это не я лучший, это Хозяин знает меня лучше других, точно зная, что я найду и убью – только моргни глазом (огоньком) в нужную сторону.

Отсюда еще одна тревожная мысль.

Хозяин – никакой не Хозяин. Он такой же невольник бездны, которую я называю болотом. Бездна не то чтобы тупая, хотя может возникнуть такое заблуждение. Она (оно) не тупая, у нее просто нет своего сознания. Есть лишь цель. А к цели ведет тысяча дорог, ступая на которые бездна включает подходящее сознание или сознания. В данный момент, кратенький миг в несколько веков или несколько тысячелетий, когда бездна проснулась и стала действовать, ей необходимы жизни, чтобы собрать себя воедино. Ведь неведомая сила умудрилась расколоть и повредить бездну. Не берусь представить, какая мощь могла повредить нечто, почти не знающее пределов могущества, но это факт. Оно получило такой удар, что почти погибло, вынужденное спать, пока мимо проносилась череда веков.

Думаю, что приложенная сила могла бы легко потушить пару тысяч звезд. Или зажечь. Впрочем, кто я такой, чтобы оценивать – сравнений у меня все равно нет.

Могу лишь подозревать, что жадные люди в беспредельном своем любопытстве нашли оно в его материальном земном выражении и присвоили себе, не ведая, что бездна присвоит себе их самих. Тогда зажглись очередные огни и оно проснулось. Кстати, человек такая дрянная божья тварь, что все неизвестное, но обладающее большой силой, норовит обратить в оружие. Не удивлюсь, что в этот раз люди выступили аналогично. Ведь так могло случиться, не так ли?