Опасные земли

Неприятности шагали с той стороны престола. Жирная итальянская – Петроний, и худощавая, как копье – испанская, мутный магистр искусств, доктор Гектор Аурелио, подагра его посети. А еще десяток их наемников, оставшихся в тылу под приглядом лучников из гвардии самого великого герцога. Лучников всего пара, поэтому приходилось закладываться на присутствие целой вооруженной банды и не снимать шлемов даже там, где мирянин даже самой легкой шапочки не мог себе позволить.

Наконец, все собрались.

Подножие горнего места было ожидаемо вырезано в виде Голгофского камня. Под ним стояли три кресла с высокими стрельчатыми спинками, устроенные на случай архиерейского визита Его Святейшества епископа, где тот мог отдохнуть в ходе литургии. По правую руку на стене висел до-древний миндалевидный щит с полустертым гербом. По потрескавшейся коже с трудом читался восставший золотой лев на червленом поле. Над щитом на вбитых в стену крюках покоился такой же старинный меч с простым, но на свой архаичный манер изящным эфесом – полуовальное навершие, заостренное к краям, и узкая, сильно изогнутая крестовина. По всему видать – подношения стародавнего донатора.

Судя по дальнейшему, Хименес забыл не только о побоях, но и о приличиях.

Он уселся на центральное кресло, заложив ногу на ногу. Поневоле его пленителям пришлось выстроиться рядком напротив. Будто школяры перед строгим профессором, право слово. Вот только школяры сверкали разномастной воинской справой, что делало картину вовсе странной и более того – неуместной в алтарном интерьере.

– Здесь масса интересного! – начал было доктор. – Вот меч и щит, их даровал после Первого Паломничества рыцарь, штурмовавший Иерусалим, представляете? Сир… а, запамятовал его имя. Это настоящая часть города, часть истории, представляете?

– Ты чего расселся? Говорить будешь – Уго с солдатской прямотой принялся расставлять приоритеты, проигнорировав экскурс в прошлое, а после, подумав, добавил веское: – А, козел?

Испанец номер два (или один – как поглядеть) пропустил оскорбление мимо ушей, пожевал губы и ответил невпопад:

– Вы знаете, почему именно здесь поставили церковь? А поставили ее давно, лет полтораста назад. Этот добротный храм совсем новый, раньше здесь высилась капелла куда более скромная. До нее была сельская часовня во времена уж совсем стародавние, может даже от Карла Великого. Еще раньше римские жрецы как бы не при Юлии Цезаре выстроили здесь храм во имя Аполлона Целителя, а до них здесь любили приносить жертвы друиды кельтского народа белгов. Камни разрушенного римского храма по сей день здесь – в храмовом основании. И самый главный для нашей истории камень никуда не делся. Тот огромный валун, что приволокли кельты для своего богопротивного жертвенника. Он торчит из фундамента – прямо под алтарем. По первости думал – досужие враки, потом довелось проверить, и правда – торчит. Слишком велик, не смогли его утащить. Словом, храм был здесь всегда, как только появились люди. Быть может, и до кельтов здесь кто-то взывал к высшим силам.

– Ты… вы это к чему? – решился уточнить Жерар.

– Да, толку нам с твоих баек? Кельты какие-то, римляне! Давай по делу! Или прямо здесь прибью! – Уго злобным рыком поддержал младшего товарища.

– Я, кажется, догадываюсь, – улыбнулся Гектор с пониманием.

– А я – нет, – пискнул Петроний.

– Говори, гад! – это, понятно, снова Уго.

Хименес покачал головой и устроился в кресле поудобнее. Его вовсе не смущал престранный контекст, то, что он попирает епископское седалище, и вполне вероятная перспектива скорой расправы.

– Неужто никто, даже проницательный и осведомленный мэтр Аурелио, не слышали о чуде Сен-Клера?! Здесь, над древним камнем, искони исцелялись безнадежные больные. Стоило отстоять моление подле него – и любая хворь отступала!

– Это не вранье, – подтвердил Петроний. – Я справлялся по своим источникам. Вот только давно это случалось последний раз.