Опасные земли

Тот успел бросить последний взгляд на диспозицию. Гектор медленно приближался к своему испанскому визави с эстоком наизготовку. Петроний прытко бежал вокруг алтаря, а Жерар, захлопнув забрало, уже несся к месту скорой схватки. Из церкви к ним бежали наемники.

Как ни опасен сир Джон, а против такой толпы ему не выстоять и десяти секунд – так подумалось де Лалену, и он атаковал.

Точнее, собирался.

Уго успел первым. Отведя граненый подток от забрала острием, он принял страшный удар мордхау, который обрушился на него сверху вниз, центром клинка – там, где он был накрепко зажат меж латных рукавиц. Секира, попади в цель, неминуемо должна была сбить рыцаря с ног, а может – убить. Но де Ламье скользнул вперед и в сторону, пропустив топор мимо себя, и точно впечатал навершие аккурат под открытое забрало королевского поверенного. Единственное по-настоящему уязвимое место в великолепной его броне.

Таким ударом можно завалить средних размеров быка. Завалился и шотландец, тяжко и гулко громыхнув латами по граниту. Уго наступил на кирасу и без замаха всадил клинок Синклеру под мышку. Навалился. Провернул. Подождал пару мгновений, вглядываясь в дело рук своих, а потом выпрямился, размашистым и несколько картинным жестом, стряхнул кровь с меча.

Бой закончился быстрее, чем пришла подмога.

– Всегда было интересно схватиться вот с этим, – де Ламье потряс гардой в сторону тела, – Уж больно ловок казался, шельма, на топорах. Недостаточно. Теперь точно сдох. А вы чего замерли? Вон, говнюк испанский вас дожидается. Уж одного сраного докторишку в четыре лица осилите? А может, банду Петрония кликнуть? Или опять мне вся работа? Слышишь ты, клистирная трубка! Не больно ты нас развлек! Одному мне маловато! Еще фокусы знаешь? Да не стойте, взять мерзавца!

Разгоряченный дракой Уго забыл, что все увиденное раньше с большим сомнением можно было отнести в разряд фокусов. Впрочем, команда его была единственно возможной. Больше врагов в церкви не было, а с оставшимся надо было что-то решать.

И дон Гектор решил в своей обычной манере.

Пока Петрониевы ребята вместе с лучниками бежали к алтарю, верные приказу «взять», испанец с неуловимой быстротой вонзил эсток в сердце доктора Хименеса. Брат неведомого Ордена замер в финальной позиции безупречного выпада. Узкий клинок хищно подрагивал в свете лампад. Вот только на его острие не трепыхалось пронзенное тело. Доктор исчез. Не увернулся, не отбил удар, его просто не стало.

Все замерли, тупо и недоуменно пялясь на пустое место, где по всем понятиям должен был корчиться человек, но где не было ничего, кроме воздуха, в котором роились лишь растревоженные пылинки.

– Какого же хрена? – выдохнул Петроний с той стороны алтаря, который он так и не успел обежать.

– Да, какого хрена?! – Жерар заозирался, подняв забрало для ясности. – Вы, чертов испанец, объясните, что тут вообще происходит?!

Чертов испанец, дон Гектор, опустил оружие и, наверное, собирался объяснить хоть что-то, для чего открыл рот. Но ответили всем вопрошавшим с другой, неожиданной стороны. Из церковного нефа, из-за шеренги наемников, замерших перед ступенями.

– Потеряли кого? – сказал Хименес, который как ни в чем не бывало стоял за спиной коренастого мужика, облаченного в панцирь и набранный из круглых клепаных блях сервильер[66].

Бриганд, ойкнув, подпрыгнул и развернулся кругом… чтобы сразу же получить собственный кинжал в глаз. Он так и рухнул без звука, не заметив, как доктор успел добыть его же оружие с его же пояса.

– Можно и так, – легкое мание руки над трупом. – Можно и как-то иначе. Я ведь не напрасно занудствую: вы все уже мертвы. Не помогут ни латы, ни ваше, надо отдать должное, блистательное искусство меча – ничего. Тьма быстро овладевает мной, а когда овладеет – я смогу убить вас вчера. Смогу вчера, понимаете? А могу не убивать, потому что она завладеет вами, как уже завладела всем городом. Быстрее или медленнее, но вы станете ее частью. Частью меня, как все здесь. Справиться со мной… Ну что же, вы можете попробовать сразить время. Мне никогда не нравились пафосные речи, но придется… Я теперь время. Альфа и омега, причина и следствие самого себя. А вы, дорогие гости, вы – всего лишь огоньки над бездной, которые Тьма будет тушить и зажигать. Тушить и зажигать. Тушить и зажигать. Постепенно мы найдем и соберем все распавшиеся в давние времена осколки – следы древней битвы, которую считали выигранной. И тогда, даже если вы сумеете выбраться из города, Тьма найдет вас на краю света и сделает собой, сделает мной. Только что-то мне подсказывает, что вам суждено принять участь здесь. Так что…

Хименес пожал плечами и огляделся, будто ожидая дискуссии.

Вооруженные и опасные люди молчали, не находя слов и, что хуже, – действий. Ни характерных для себя – опасных, никаких других, хотя бы глупых. Впрочем, у лучника Мердье идея все-таки возникла.

– Да твою же мать! – заорал он. – Хрен тебе!