Опасные земли

На секционном столе покоилось тело, которое потрошили доктор и ординатор. В углу, возле жужжащего компьютера, сидел лаборант, старательно тыкавший в кнопки клавиатуры, чтобы занести патологоанатомическую мудрость в бланк. Иногда его дергали, заставляя вытаскивать из холодильника новое тело в компании санитара, увозить тело старое в его же компании, подкатывать столик с инструментами или готовить чай в предбаннике за стенкой.

– Хотя, казалось бы, уже полтора месяца ночью не ниже плюс двадцати имени товарища Цельсия! – продолжал доктор. – Однако не забудьте взять образец крови, м-да, направим в лабораторию. Уверен, что напился водкою…

– Интересно, как сумел замерзнуть? – прощебетала ординатор. – Все-таки не зима.

– Не имею представления. Да и вы очаровательную голову не загружайте – пусть полиция думает. Хотя, судя по следам на коже, почти наверняка уснул в рефрижераторе. Накушались до положения риз и уснули. Да-с, не умеете пить, не надо и учиться.

Пальцы доктора ловко управлялись с инструментом, что-то добывая из нутра покойного.

– Слышите, Жора? – окликнул он лаборанта. – Не стоит злоупотреблять, особенно на рабочем месте!

Лаборант оглянулся, подумав, что его вот опять сейчас оторвут от заполнения бланков, но случая дополнительно рассмотреть круглый ординаторский зад не упустил. Дарья этот осмотр засекла и ободряюще улыбнулась Жоре глазами, улыбнулась бы как положено, да только лицо находилось в плену медицинской маски.

– Ну-с, вроде бы закончили, – констатировал доктор. – Дарья Михайловна, не сочтите за труд потом все оформить как надо. А вы, Жора, позовите санитара, верните покойного на место и давайте следующего. Кстати, кто у нас на очереди?

Лаборант очистил прозекторскую в направлении санитарном, а Дарья ловко избавилась от перчаток, дошла до стола с гроссбухом подле раковины для инструментов. Зашелестели страницы.

– Римская, Татьяна Илларионовна, 1992 года рождения… – начала было она.

– Ой, блин, простите! – перебил ее Семенов, стягивая маску. – Вот это настоящий кошмар и никаких для нас загадок! Вы видели тело?

– Нет.

– А я видел, пока оформлял вчера. Татьяна Илларионовна и ее супруг, кажется, Петухов… честно говоря, пробрало, а ведь двадцать лет на боевом посту, черт. Как увидел, так со вчера хочется выпить!

– Да что ж там такое?

Семенов со значением поглядел на младшую коллегу, и читалось во взгляде превосходство опыта.

– Заткните ушки, Дарья Михайловна, – палец указующе уставился в потолок, аккурат на прогуливающуюся муху. – Там, Дарья Михайловна, пиздец! Извините мой французский!

Ординаторша присела на табуреточку возле застекленного шкафа с инструментом, закинув ногу на ногу, что получилось против ее воли весьма соблазнительно.

– Такое ощущение, Илья Робертович…

– Я уже много раз просил! Просто Илья! – доктор запрещающе воздел ладонь.

– …что вы мне сюрприз на Новый год готовите!

– Это никакой не сюрприз, – сказал он и внезапно, не для вида, вовсе не рисуясь, помрачнел. – Это не дай бог. Никогда с подобным зверством не сталкивался.

Доктор перекрестился, а из кабинета за стальной дверью послышались голоса.

– Жора! Вот это надо отнести завотделом и поставить печати, – бубнил кто-то, скорее всего, доктор Виталий Павлович.

– Я сейчас не могу, мне Семенову помогать.

– Ты пока препираешься, давно бы уже сбегал.

– Сперва вот, а потом вот, сбегаю.

– Ну, мы работать-то будем? – грубый голос санитара.

– Давай, одна нога здесь, другая – там, – опять Виталий Павлович.

– Так Илья Робертович пока не отпустит… – заныл Жора.

– Мне уйти или работать будем? – бас санитара.

– Ну сами же видите, Виталий Павлович!

– Иди, иди уже, понабрали трудоголиков, понимаешь!

Вошел санитар – низенький и грузный мужик с двухдневными следами всякого отсутствия бритвы. В секционном зале воцарилась трудовая суета, в ходе которой лаборант и санитар при моральной поддержке доктора Семенова перегрузили тело неосторожного пьяницы со стола на каталку, а потом принялись выяснять, кого доставать следующим: Татьяну Ивановну Римскую, как записано в книге, или ее не менее покойного супруга. В это время лаборант робко поинтересовался у Дарьи Михайловны, что она делает вечером, а та, в свою очередь, как поживает Жорина девушка с пятого курса Мечниковки, чем повергла лаборантскую душу в совершенное смятение.

Пока Жора пытался прояснить ситуацию, что, мол, никакая она не девушка, в смысле девушка, но не его, доктор и санитар пришли к согласию, о чем возвестил Илья Робертович, велевший увозить «готовенького» в холодильник, а в зал явить тело Татьяны Римской. Иваныч и лаборант обернулись споро, вернувшись из холодильного помещения с рядами мрачных ячеек, в пять минут. Доктор взглянул на прибывших, а потом на каталку, после чего вопросительно – на санитара.

– Ох, лом мне в жопу!.. – прокомментировал увиденное бывалый Иваныч, разглядевший останки Татьяны Римской.

– И я о том. Ты же вчера не дежурил? – доктор Семенов был профессионально сумрачен. – Голова вот, значит, а тело, значит, отдельно. М-да-а-а… Ладно, Иваныч, Жора, перекладывайте!