Орда (Тетралогия)

— Да, юртаджи, — Темучин усмехнулся. — В случае успеха ты возглавишь разведку. Всю! Станешь моими глазами и ушами. Эта важная должность… должность для верных людей, зарекомендовавших себя… гм… особым образом. Помнишь Мэй Цзы?

— Да уж, век не забуду! — Баурджин передёрнулся, вспомнив шпионку, едва его не угробившую. — А вообще, красивая была девчонка…

Темучин с Боорчу расхохотались. По знаку хана вельможа плеснул в пиалы арьки:

— Да помогут вам Великий Тэнгри и Христородица! — прищурив глаза, торжественно произнёс Темучин.

Глава 4 Цара Леандер Июнь 1201 г. Восточная Монголия

В глазах её огонь,

В лице её блеск…

Л. Данзан. Алтан Тобчи

— Ну, купи, купи этот дээли, красавица, что смотришь? Я ведь вижу, что нравится! Ты не смотри — примерь. А ну-ка…

Баурджин с неожиданной для самого себя ловкостью накинул халат на узкие плечи смутившейся тайджиутской девчонки — тёмненькой, узкоглазенькой, но вполне симпатичной. А может, это была и не тайджиутка вовсе, может, меркитка или найманка. Нет, найманы всё ж таки более европейского облика.

— Ну, вот! — сделав шаг назад, Баурджин посмотрел на девчонку и схватился за сердце. — Ну, настоящая ханша, клянусь Тэнгри — покупай скорей, придёшь в свой гэр — муж и не узнает такую красавицу!

— Да нет у меня ещё мужа, — покраснела девушка. Изумрудного цвета дээли, отделанное алой шёлковой тесьмою, ей явно нравилось. Ещё бы… Так шло к её глазам! Нет, честно слово — шло, клянусь Христородицей!

— Нет, так теперь скоро будет! — подмигнув потенциальным покупателям, заверил Баурджин. — Ну, скажите вы ей!

Столпившиеся вокруг купеческих возов люди — пастухи из расположенного прямо на берегу реки кочевья вместе со своими чадами и домочадцами — восхищённо зацокали языками. Особенно молодые парни: девчонка-то явно многим из них нравилась.

— Бери, бери, Сарантуяа, очень тебе к лицу!

— Сарантуяа! — восхитился Баурджин. — Какое красиво имя — Лунный Луч! Ну, что же ты стоишь, Лунный Лучик, доставай-ка быстрей свои денежки, медяшки, серебряшки, золотишки… Ну? Смотри, не то другие купят! Один такой дэли у меня и остался…

Вот в этом Баурджин был полностью прав — качественных товаров, типа вот этого дэли, в повозках было — раз-два и обчёлся. А всё Хартамуз-черби — завхоз чёртов! Ну и скупердяй, каждую монетку пересчитал, каждый поясок — и все норовил всучить какую-нибудь никому не нужную гадость, типа рукоятки от сабли или рваный пояс. Словно своё отдавал, отрывал от сердца. Да-а-а… Наверное, такой черби как раз и нужен. А как же! Все они, хозяйственники, скупердяи и жмоты — а иначе, наверное, и нельзя.

— Ну, скажи пожалуйста, Хартамуз-гуам, — потихоньку скандалил Баурджин. — Ну, зачем купцам рукоятка от сабли? Кто её купит-то? Тем более — такую старую.

— В дальних кочевьях злого духа по частям продать можно! — посмеивался черби, Баурджин его уже про себя окрестил — «завсклад-прапорщик». — Главное, назначить правильную цену.

— Ну, ты ещё нас торговать поучи, — обиделся нойон. — Чай, не велика хитрость.

Черби словно взорвался, толстое, добродушно-хитрое лицо его с маленькими узкими глазками исказила гримаса неудовольствия.

— Вот уж здесь ты не прав, уважаемый Баурджин-нойон! Торговля — дело очень и очень непростое, я бы даже сказал — сродни военному походу. Ну, конечно, если торговать с прибылью, а не просто швырять товар налево-направо.

— Да не нужна нам прибыль! — выскочил вперёд Гамильдэ-Ичен. — Не за тем едем.

— А ты вообще молчи, козявка! — рыкнул на него Хартамуз-черби. — Ишь, раскрыл рот да сказал глупость. Забыл пословицу — помолчит дурак, так, может, сойдёт за умного.

— Ну, ты это… не обзывайся, уважаемый Хартамуз-черби…

— Ох, ты, ох ты, — черби замахал руками, — да я вас и не хочу никого обидеть, вовсе наоборот, желаю, что б все у вас прошло без сучка и задоринки. А вы не слушаете! Ну, позвольте хоть поучить вас кое-чему, сколько успею! — Хартамуз-черби уморительно сложил на груди руки. — Ежели вы торговать себе в убыток будете — умные люди это сразу поймут и сделают выводы — странные вы торговцы!

— Он прав, Гамильдэ, — согласно кивнул Баурджин. — Давай-ка, чем торопиться, лучше посидим послушаем.

— Это правильно, — заулыбался черби. — Не надо спешить, поспешишь — замёрзнешь!

Нойон усмехнулся: эту пословицу он совсем недавно слышал от собственной жены.

— Ну, рассказывай, уважаемый Хартамуз, — усевшись на траву, Баурджин махнул рукой. — Учи нас культурной торговле.

Черби приосанился — и впрямь, учитель. Даже не учитель — профессор института советской торговли!

— Вот, — сказал, — рукоятка от сабли. На что она нужна?

— Такая — ни на что, — хмыкнул Гамильдэ-Ичен. — Даже на замену не годится — слишком уж старая.

Хартамуз-черби хитро прищурился:

— На замену и впрямь не годится. А для подношения богам и всяким там духам? Почему бы и нет?

— И правда, — парни переглянулись, и Гамильдэ-Ичен смущённо почесал затылок. — Об этом-то я не подумал.