Орган геноцида

– Мы живем в обществе, где можно отследить происхождение составных элементов любого товара, прояви только капельку интереса. В обществе спаймов[19], где записывается пространственный и временной путь всех объектов торговли, будь то информация или вещь. Потребителям, например, очень интересно, безопасно ли произведен «Будвайзер», и с какой фермы привезли корову, которую потом пустили на бургеры для вечеринки. Ничего не стоит проверить, из какого леса вырубили бревна для твоего домика. Из нитей метаистории сплетается бесконечное пространство вещевого водоворота. Но проверяют только происхождение тех вещей, которые любят. А откуда берутся искусственные мышцы в самолетах и строительной технике, без которой невозможна нормальная жизнь, никто поинтересоваться не удосуживается. – Люциус вновь иронично усмехнулся. – Думаю, ты-то знаешь, сколько на свете замалчивают трагедий. Внимание обращают только на маленькую горстку. Человек умеет смотреть только на то, что хочет видеть.

Не поспоришь. Я тоже, за исключением миссий, знаю о событиях в мире только из клиповых каналов CNN. Живу в универсальности «Доминос». В пятнадцати минутах бесплатного превью на стриминговых сервисах.

– То, что отслеживание персональных данных помогает безопасности, – огромная ложь. Наша свобода – нечестная цена за мнимое благо. Мы предпочитаем жить как «никто», потому что презираем нынешнее общество. – С этими словами он отошел от края бездны, на которую меня толкнули, и вздохнул: – Джон заметил, что за домом Люции наблюдает ЦРУ. Как клиент, который пользуется нашей базой ID, он посчитал своей обязанностью сообщить нам. Мы думали, ты охотишься за нами. Нашему товарищу от тебя жестоко досталось.

Один из его людей достал из кармана телефон и ударил по клавиатуре.

В тот же миг меня пронзила жуткая, испепеляющая боль. Против воли из горла вырвался стон, и я рухнул на поверхность бездны.

– Умоляю, прекратите! – с отчаянием на грани безумия крикнула Люция. Люциус бросил на подчиненного взгляд. Разумеется, это оказался тот самый парень, которого я избил, с опухшей от синяков рожей. Он неохотно спрятал телефон обратно в задний карман брюк.

– Болевой девайс, – объяснил Люциус. – Наномашины, которые посылают в нервные окончания жуткий шок. Прости уж: подмешал в «Будвайзер». Удобная штучка. Это нам Джон привез, но его и в армии используют. Как и пурин, оседают в капиллярах и вызывают жуткую боль в местах их скопления, например в пальцах.

Боль исчезла, как по волшебству, но отголоски еще отдавались по всему телу. Я с трудом вдохнул и поднял глаза на Люцию. Она всхлипывала, и у нее потекла подводка.

Плачет за меня, за предателя. Грудь сдавило от эмоций, которые я еле выдерживал.

– Не повезло тебе, что Люция захотела показать мой бар. Наши подозрения подтвердились. Ладно бы ты еще собирался арестовать только меня. Но вот чего мы допустить не могли – так это чтобы вы добрались до библиотеки, и в ваши руки попали бы профили всех американских и европейских приверженцев свободной жизни. Мы этого не допустим и готовы на любые жертвы. Пришлось установить надзор за домом Люции.

– Вы следили за мной?..

– Пришлось. Говорю же: мы любой ценой защитим свободу товарищей.

– Люди, которые так ненавидят корпорации и слежку, что отказались даже от собственных личностей, установили слежку, чтобы защитить свободу…

– Трагическая дилемма.

Оруэлл писал в «Скотном дворе»: «Все животные равны. Но некоторые животные равнее других». Свободные, ради того, чтобы отстоять свободу, следят за теми, кто ни при чем.

– Думаю, Сталин, Гитлер и Пол Пот тоже сокрушались о неразрешимых дилеммах, – сострил я, и меня снова пронзила адская боль.

– Цви, прекратить! – спокойно велел Люциус парню, и тот, к счастью, безоговорочно подчинился. – Цви из-за тебя здорово натерпелся, так что можно понять.

– Преступление и наказание… Интересно, когда вы поплатитесь за грехи, которые накопили во имя свободы?

– Как досадно. Я думаю, так можно сказать про нас обоих. Сам же неспроста прицепился к Люции.

– Что?.. – Люция перевела ошеломленный взгляд на меня и застыла.

Я прекрасно понимал, что этим все кончится. На что только надеялся?

Я вас знаю, мисс Люция Шкроуп. Знаю, что вы встречались с женатым мужчиной. Знаю, в каких кафешках вы с ним обедали. В каких «Старбаксах» пили кофе. Сколько презервативов покупал Джон Пол.

Хотелось кричать. Чтобы парень нажал чертову кнопку на телефоне. Чтобы меня сковало агонией до самых кончиков пальцев. Необязательно именно той самой: главное – болью.

– Он следил за тобой, чтобы схватить Джона. Это американский агент. Немного образованней остальных, но все равно один из них. Хотя тебя он, кажется, покорил.

Я зыркнул на этого Цви. Что же он не запустит пытку? Пусти меня извиваться по полу от боли! Чтобы Люция посмотрела, как я мучаюсь. Но парень, видимо, догадался, о чем я думаю, и глядел на меня как на раненого кролика. Жалко, мол, тратить на тебя энергию. И так неплохо.

Ад у нас вот тут. В голове. Даже боль не нужна.