Осень в Пекине. Рассказы

— Я начинаю терять над собой контроль,— признался Птижан.— А мне не хотелось бы докучать вашей молоденькой помощнице. Поговорим лучше о стакане холодной воды, выливаемой за шиворот, или о казни колотушкой.

— Что это за казнь колотушкой?

— Она весьма распространена у некоторых племен индейцев,— сказал аббат,— и состоит в том, что мошонку осужденного кладут на деревянную плаху и зажимают до тех пор, пока наружу не вылезут железы, затем сильно бьют по ней деревянной колотушкой... Ой, ой!..— добавил он, извиваясь, как угорь.— Как это, должно быть, больно!

— Хорошо придумано! — заметил археолог...— Это напоминает мне другой вид казни...

— Не стоит продолжать...— сказал, согнувшись вдвое, аббат.— Я уже совершенно пришел в норму.

— Отлично,— сказал Афанагор.— Значит, мы можем идти?

— Как? — удивился аббат.— Мы еще не вышли? Поразительно, как вы болтливы!

Археолог рассмеялся и, сняв свой колониальный шлем, повесил его на гвоздь.

— Следую за вами! — сказал он.

— Один гусь, два гуся, три гуся, четыре гуся, пять гусей, шесть гусей!..— произнес аббат.

— Семь гусей! — завершил археолог.

— Аминь! — сказал Птижан.

Он перекрестился и вышел из палатки первым.

IX

Эти эксцентрики можно подогнать...

Выставка достижений механики 1900 г. Дюно. Т. 2. С. 204

— Вы говорили, это элимии? — спросил аббат Птижан, указывая на траву.

— Нет, не это,— пояснил археолог.— Элимии другие.

— Так не интересно,— заметил аббат.— К чему знать название, если предмет и так ясен?

— Это необходимо для поддержания беседы.

— Тогда можно дать этому предмету другое название.

— Конечно,— сказал археолог,— но тогда в зависимости от собеседника одну и ту же вещь надо будет называть по-разному.

— Вы ошибаетесь,— сказал аббат.— Так бывает с собеседником, которого нужно обратить в свою веру.

— Да нет же,— сказал археолог.— Прежде всего, это типичный варваризм и вовсе не то, что я хотел сказать.

Они направлялись к гостинице Баррицоне. Аббат фамильярно взял Афанагора под руку.

— Хотелось бы, чтобы это было бы именно так...— сказал аббат.— Но меня это удивляет.

— Потому что у вас конфессиональное образование.

— А как ваши раскопки?

— Продвигаются полным ходом. Мы нашли верную линию.

— И в какую сторону она ведет?

— О...— сказал археолог...— Не знаю... Дайте сориентироваться.— Он осмотрелся.— Линия раскопок проходит неподалеку от гостиницы.

— Вам попадались мумии?

— Мы едим их все время. Это съедобно. В основном их легко готовить, однако часто они издают сильный запах.

— Когда-то я тоже пробовал их в Королевской Долине. Там это фирменное блюдо.

— Они сами их делают. А наши — настоящие.

— Я не терплю мяса мумий,— сказал аббат.— Думаю, ваш керосин куда лучше.— Он отпустил руку Афанагора.— Простите, я на секунду.

На глазах у археолога Птижан разбежался и сделал двойной прыжок. Он приземлился на руки и стал крутиться колесом. Сквозь плотно обвившуюся вокруг него сутану прорисовывались бугры бицепсов на ногах. Сделав колесо раз двенадцать, он вновь задержался на руках, а затем резко вскочил на ноги.

— Я получил воспитание у эдистов,— пояснил он археологу.— У них строгое учение, но оно благодатно для духа и для тела.

— Жаль, что я не выбрал карьеру священника,— сказал Афанагор.— Глядя на вас, я понимаю, что многое потерял.

— Вам тоже кое-что удалось,— заметил аббат.

— Найти верное направление в моем возрасте...— произнес археолог.— Слишком поздно...

— Им воспользуются молодые.

— Конечно.

С вершины возвышенности, на которую они поднялись, открылся вид на гостиницу. Перед ней на солнце сверкали новые рельсы железной дороги. По обеим сторонам дороги возвышались насыпи из песка, а ее начало терялось за другой дюной. Исполнительный персонал заканчивал забивать костыли; молота вспыхивал на солнце раньше, чем долетал звук удара.

— Но ведь так дорога пройдет через гостиницу!..— воскликнул Птижан.

— Да... Расчеты показали, что это необходимо.

— Это же глупость! — возмутился аббат.— Гостиниц здесь не так уж много!

— Я тоже так думаю,— сказал археолог.— Но эта мысль принадлежит Дуду.

— Я легко мог бы придумать каламбур на имя этого Дуду, но мне скажут, что я злоупотребил выбором,— сказал аббат.— К тому же мне кажется, что не стоит с ним связываться.

Они замолчали, потому что из-за грохота ничего не стало слышно. Желто-черное такси отъехало, уступая место железной дороге, а гепатролы цвели по-прежнему буйно. Как и всегда, над плоской крышей гостиницы вились потоки горячего воздуха, а песок оставался песком и был все таким же желтым, чистым и притягательным. Солнце тоже светило по-прежнему, и здание гостиницы скрывало от них границу черной холодной зоны, которая простиралась к горизонту в своем смертельном беззвучии.

Карло и Моряк приостановили работу, чтобы пропустить аббата и Афанагора, кроме того, на сегодня работа была завершена. Для ее продолжения нужно было приступить к разборке гостиницы, а для этого прежде требовалось вынести оттуда тело Баррицоне.