Осень в Пекине. Рассказы

— Да,— ответил археолог.— Вместе с Брисом и Бертилем. Она работает.

— Я не хочу ее видеть,— сказал Ангел.— Не могу. Я убил Анну.

— Перестаньте,— оборвал его Птижан.— Если вы еще раз повторите эту глупость, я сам вами займусь.

— Я убил его,— сказал Ангел.

— Нет,— ответил Птижан.— Вы только толкнули его, и он разбился о камни. Случайность.

— Вы настоящий иезуит...— сказал Ангел.

— Кажется, я вам уже говорил, что воспитывался у эдистов,— спокойно ответил Птижан.— Нужно было прислушаться к моим словам. Только что вы вели себя вполне нормально, и вдруг неожиданно опять размякли. Предупреждаю, я этого не допущу. Яблоко ранета и красное яблочко...

— Ковер, красный ковер...— машинально подхватили Ангел и археолог.

— Думаю, продолжение вам известно,— сказал Птижан,— и поэтому на нем я не настаиваю. Сейчас я не буду заставлять вас идти в конец коридора к этим троим. Все-таки я не палач.

Афанагор подчеркнуто кашлянул.

— Я не палач,— повторил Птижан, обернувшись к нему.

— Конечно же нет,— ответил Афанагор.— Иначе на вас была бы не черная, а красная сутана.

— В темноте они были бы неразличимы,— сказал Птижан.

— Для слепцов тоже,— добавил археолог.— Вы постоянно напоминаете об избитых истинах...

— А вы начинаете искать ссоры,— сказал Птижан.— Я только хотел поднять вам обоим настроение.

— Вам это хорошо удается. У нас уже почти возникло желание отругать вас.

— Когда оно созреет у вас окончательно,— добавил Птижан,— мою попытку можно будет считать удавшейся.

Ангел молчал и всматривался в конец галереи, а затем повернулся и внимательно посмотрел в противоположную сторону.

— В каком направлении ведутся раскопки? — спросил он у археолога, прилагая заметные усилия, чтобы говорить спокойно.

— Не знаю,— ответил археолог.— Приблизительно в двух измерениях на восток от меридиана...

— А...— протянул Ангел, продолжая стоять неподвижно.

— Нужно на что-то решиться,— сказал Птижан.— Идем мы туда или нет?

— Мне нужно проверить расчеты,— произнес Ангел.

— А что случилось? — спросил археолог.

— Ничего,— ответил Ангел.— Это просто предположение. Я не хочу идти туда.

— Ладно,— сказал Птижан.— Тогда вернемся.

Они пошли в обратном направлении.

— Вы в гостиницу? — спросил Ангел аббата.

— Пойду провожу вас,— сказал Птижан.

Теперь археолог шел позади, а его тень была короче теней спутников.

— Мне нужно поторопиться,— сказал Ангел.— Я хочу увидеть Рошель. Рассказать ей о случившемся.

— Хотите, я это сделаю,— предложил аббат.

— Давайте поторопимся,— не слышал его Ангел.— Мне нужно ее увидеть. Я хочу видеть, какая она сейчас.

— Тогда поторопимся,— сказал аббат.

Археолог остановился.

— Здесь я покину вас,— сказал он.

Ангел подошел к археологу.

— Прошу у вас прощения,— сказал он.— Благодарю вас.

— За что? — грустно спросил Афанагор.

— За все...— ответил Ангел.

— Во всем моя вина...

— Спасибо...— сказал Ангел.— До скорой встречи.

— Может быть и так,— сказал археолог.

— Не забудьте прихватить с собой мяса; до свидания, Афа! — крикнул ему Птижан.

— До свидания, аббат! — сказал Афанагор.

Дождавшись, когда они скрылись за поворотом галереи, он пошел вслед за ними. Анна одиноко лежал, вытянувшись у холодной скалы, и когда Ангел и Птижан поднялись по серебряной лестнице, Афанагор подошел к Анне, опустился на колени и стал на него смотреть, затем его голова упала на грудь, ему припомнилось нечто старое, приятное, почти улетучившееся. Зачем нужно было делать выбор между Анной и Ангелом?

IX

Только педераст получает наслаждение от любви к умной женщине.

Бодлер. " Мимолетное".

Амадис вошел в комнату Ангела. Тот сидел на кровати, а рядом лучилась одна из рубашек профессора Жуйманжета. Амадис заморгал, прищурился, пытаясь привыкнуть, но вынужден был отвести взгляд. Ангел, не говоря ни слова, повернул голову к двери. Он не шелохнулся даже тогда, когда Амадис присел на стул.

— Вы не знаете, где моя секретарша? — спросил Амадис.

— Нет,— ответил Ангел.— Я не видел ее со вчерашнего дня.

— Она тяжело восприняла это известие,— сказал Амадис,— но у меня срочные письма. Со своим сообщением о смерти Анны вы могли бы подождать.

— Ей рассказал Птижан. Я здесь ни при чем.

— Вам следовало бы пойти к ней, утешить и сказать, что сейчас ей поможет только работа.

— Как вы можете такое говорить? — возмутился Ангел.— Вы хорошо знаете, что это не так.

— Всем понятно, что самозабвенная, тяжелая работа позволяет человеку на время отвлечься от каждодневных трудностей.

— Каждодневного больше не существует... Вы надуваете меня, просто смеетесь надо мной.

— Я уже давно не смеюсь,— сказал Амадис.— Я хотел бы, чтобы Рошель забрала письма и чтобы пришел 975-й.

— Пошлите такси,— посоветовал Ангел.

— Уже послал,— сказал Амадис.— Если бы вы знали, как я жду его возвращения!

— Глупый вы какой-то.

— Может, теперь вы еще обзовете меня грязным педиком?

— Подите к черту! — сказал Ангел.

— Значит, вы не хотите сказать Рошель о том, что у меня есть для нее срочная работа?

— Сейчас я не могу ее видеть,— сказал Ангел.— Поймите же! Только вчера, во второй половине дня умер Анна.