Осколки голограммы

В этом письме Шевченко просит Жуковского ходатайствовать о смягчении наказания – разрешении рисовать. В характеристике увиденного мы слышим уязвимое положение художника. Но письмо правдиво лишь частично. Многие рисунки Шевченко, сделанные в экспедиции, не сохранились, но часть дошла до нас, и несколько из них сейчас хранятся в ИРЛИ (Пушкинский Дом) РАН. Однако тексты писем убеждают, что натура, видимая его глазу, не привлекала Шевченко-художника. Ему хотелось рисовать] впоследствии он увлеченно описывает, как он упражняется в лепке. Однако он не упоминает ничего из близко окружающего его мира, что заинтересовало бы его извне, что стало содержанием его художественной мысли.

То же касается характеристик людей и житейских ситуаций. Главным образом Шевченко сосредоточен на своих переживаниях. Авторефлексия развита в нем сильно: его занимает собственное Я, от подробностей еды и послеобеденного сна до нравственного облика. Но подробности, касающиеся других людей, даже принимающих в нем участие, выглядят менее занимающими его. Писатель, создатель художественных текстов, в письмах заметен мало: в эпистолярике опыт неволи и та часть земли, где он сейчас проживает, не обнаруживают зарождения новой художественной мысли, новых художественных решений, каковыми, несомненно, явились его повести (до заключения его прозаические опыты были малочисленны и менее зрелы). В текстах писем по отношению к миру, который окружает его непосредственно за стенами острога, Шевченко выступает как художник, лишенный возможности рисовать (эти жалобы чаще и слышней всего), и человек, чуждый этому миру и не находящий в нем ничего, могущего вызвать любовь или любование.

В его дневнике и художественной прозе описание оренбургских степей выглядит похоже и по изобразительным подробностям, и по эмоциональному наполнению. Но в дневнике подробности этнографического характера изложены не столь лаконично, они сопровождаются размышлениями об обычаях и людях. Отдельные фрагменты выглядят как подступы к художественной прозе. В Дневнике (особенно в той части, которая относится ко времени возвращения из ссылки) есть описания городов. Однако текст представляет собой скорее запись путевых впечатлений, нежели заметку на память о месте, которое бы заключало для пишущего некий культурный или исторический смысл.

Европейский мир в письмах не упоминается вовсе.

Украина рисуется в письмах Шевченко несколько раз. Приведем две цитаты:

«В самый сочельник сижу себе один-одинешенек в горнице и тоскую, вспоминая свою Украину и тебя, мой друже единый» (Шевченко. V: 295; А. И. Лизогубу, 29 декабря 1849 г., Оренбург).

«Одно, чего бы я просил у бога, как величайшего блага, это хоть перед смертью взглянуть разочек на вас, добрый друзей моих, на Днепр, на Киев, на Украину, и тогда, как христианин, спокойно умер бы я» (Шевченко. V: 308; А. И. Лизогубу, 16 июля 1852 г., Новопетровское укрепление).

В эпистолярной прозе картине украинского мира отведена роль образа, на который молятся, но не ландшафта, не истории, не социума, не характера. Последнее найдет отражение в повестях.

В Дневнике Шевченко украинский мир рисуется сходным образом. Шевченко пишет, что жил в мастерской Брюллова: