Осколки голограммы

Разъезжая улица – пожалуй, самый известный и самый загадочный некрасовский адрес. В «Летописи жизни и творчества Некрасова» она упоминается дважды: 1838 и 1842 гг. Вначале – как первый петербургский адрес Некрасова: «Июля около 27. Н. приехал в Петербург (XIII-2: 421) и поселился на Разъезжей (ЛН. 49–50: 200). <…> Ноября вторая половина. Н., задолжав хозяину квартиры, лишается личных вещей и пристанища» (Летопись I: 33). Б. В. Мельгунов, составитель этой части Летописи, датирует проживание и выселение Некрасова с Разъезжей, опираясь на воспоминания А. С. Суворина и С. Н. Кривенко (Летопись I: 34–35). Эту же датировку на том же основании предложила О. В. Ломан[118]. Суворин и Кривенко дают сходное изложение событий. Некрасов жил в «деревянном флигельке», заболел, задолжал хозяевам 45 (40) рублей. Хозяева – «солдат» (Суворин) или «жена унтер-офицера» (Кривенко) – потребовали от него расписку, что за долг он оставляет им свои вещи. Он дал расписку и отлучился из дома: «…дело было осенью – в октябре или ноябре» (ЛН. 49–50: 208); «голод, холод, а тут еще горячка. <…> Была осень, скверная, холодная осень, пронизывающая до костей» (ЛН. 49–50: 201–202). Обратно его не пустили и вещи не отдали. В рассказе Суворина Некрасов пошел бродить по улицам, присел на ступеньки магазина: «Горе так проняло его, что он закрыл лицо руками и плакал» (ЛН. 49–50:201). В рассказе Кривенко упоминается, что Некрасов пошел «на Невский проспект и сел там (кажется, около Доминика) на скамеечку, которые выставлялись на улицу для посетителей» (ЛН. 49–50: 208). Кафе-ресторан итальянского кондитера Доминика Риц-а-Порта (Невский, 24) открылся в 1841 г.[119], т. е. спустя 3 года после 1838-го, в котором, как принято думать, Некрасов был выселен из флигеля на Разъезжей.

Показательно и сопоставление подробностей выселения с фрагментом воспоминаний В. А. Панаева, так передавшего слова Некрасова: «Я истратил все деньги и профессор, у которого я жил и готовился в университет, пригласил меня удалиться от него. <…> Некоторое время я кое-как перебивался, но наконец пришлось продать все скудное мое имущество, даже кровать, тюфяк и шинель, и остались у меня только две вещи: коврик и кожаная подушка. Жил я тогда на Васильевском острове, в полуподвальной комнате <…> Хозяйка объявила мне, что потерпит еще два дня, а затем выгонит вон» (Некрасов ВС: 42–43). Это – октябрь 1839 г., обстоятельства знакомства с К. А. Данненбергом и переселения к нему. Повторяются подробности, в этом случае в меньших масштабах: утрата жизненно необходимых вещей (по своей воле и не всех), угроза выселения (не успевшая осуществиться), Некрасов должен хозяйке 5 (но не 45) рублей, которые дает ему Данненберг[120].

Вторично (?) Некрасов поселяется на Разъезжей улице «в доме Головкина № 25, на третьем этаже» (Летопись I: 103), а съезжает во второй половине 1842 года, чтобы поселиться совместно с Лорис-Меликовым и Нарышкиным. Этот адрес он сообщает в письмах И. Т. Лисенкову и Ф. А. Кони. Б. Л. Бессонов говорит о поселении на Разъезжей улице «не ранее чем в самом конце 1841 г., по возвращении из Ярославля, а скорее всего в начале следующего года. И вообще ни один из достоверно установленных “осенних” адресов молодого Некрасова не связан ни с тяжелой болезнью, ни с насильственным выселением из квартиры», – добавляет исследователь[121].

Версия о проживании Некрасова на Разъезжей в 1842 г. лаконична, непротиворечива, подтверждается документально. А что можно сказать по поводу версии о его проживании на Разъезжей в 1838 г.?

Эта версия сохраняет свою значимость в аспекте изучения биографии и творчества Некрасова, потому что она продолжает казаться убедительной. Современный исследователь Б. В. Мельгунов даже не говорит о ее предположительности, несмотря на отсутствие фактической основы и бросающуюся в глаза повторяемость: первые трудные дни юного поэта в Петербурге, поселение на Разъезжей, болезнь, выселение, «петербургские мытарства» молодого поэта, поселение на Разъезжей, болезнь в мае-августе… Повторяемость одинаково способна убедить как в правдивости этой версии, так и в ее «литературности». Выше говорилось, что адреса одиночного проживания Некрасова расположены очень близко: Разъезжая, Владимирская, Свечной переулок, три дома в Поварском переулке. В принципе, по приезде в Петербург Некрасов мог снять угол во флигеле на Разъезжей, а несколько лет спустя снять на той же Разъезжей комнату или квартиру на третьем этаже.

Проживание Некрасова в комнатах на Ямской и на Разъезжей летом-осенью 1838 г. не подтверждается документально. Но нет и доказательств обратного: что Некрасов не проживал в меблированных комнатах (возможно, на Ямской) и не был выселен из комнаты за долги (возможно, и с Разъезжей). В любом случае эта часть города олицетворяла для него желанный и враждебный Петербург.