Османы. Как они построили империю, равную Римской, а затем ее потеряли

Мы могли бы поверить в триумфальное, драматическое повествование об интеллектуальном и культурном превосходстве Западной Европы, порождающее тягу к путешествиям по миру и последующим океанским экспедициям, открытиям, строительству колониальных империй и заслуженному мировому господству. Мы могли бы рассматривать мусульман как аутсайдеров или помеху этим усилиям, или тех, кто пассивно следовал порядкам просвещенных европейцев. Или мы могли бы обозначить Османскую империю в эпоху географических открытий как расширяющуюся морскую державу, обнаружившую собственные находки, многократно увеличившую территорию и достигшую вершины богатства и великолепия.

Должны ли мы верить португальскому адмиралу Альфонсо де Альбукерке, герцогу Гоа, доложившему в 1513 г. своему королю, что даже слух о приближении португальского флота привел к исчезновению мамлюкских, а затем и османских кораблей, покинувших Красное море? Или мы должны принять заявление османского адмирала Сельмана Рейса, сообщившего правительству в 1525 г., что османский флот в Красном море, корабли которого напоминали огнедышащих драконов, был настолько мощным, что никто, кроме тех, кто видел их, не мог ни поверить в это, ни описать суда, а само их существование означало неизбежное уничтожение португальской армии? Раньше мы были склонны принимать только первое; теперь пора рассмотреть и второе. Оба преувеличены и демонстрируют один и тот же подход.

В своей книге «Зерцало стран», рассказывая о визите ко двору императора Великих Моголов Хумаюна в 1550-х гг., османский адмирал Сейди Али-реис рассказывает о том, что он узнал о Китае. Мусульмане-османы рассказали ему в гуджаратском порту Сурат, что в Китае различные верующие мусульмане желали, чтобы пятничная проповедь была прочитана от имени их собственных правителей. Мусульманские верующие Османской империи обратились к китайскому хану, заявив, что только их император является хранителем Мекки и Медины. Тот, не будучи мусульманином, согласился, постановив, что проповедь может быть прочитана только от имени османского султана.

Османская династия, по-видимому, была признана сюзереном всех мусульманских общин, простиравшихся от Стамбула до Китая. Впечатленный этой историей, император Великих Моголов обратился к Сулейману I как к «Халифу мира»[513]. Такой титул не был бы ему присвоен, если бы не усилия османов утвердиться в качестве морской империи в эпоху Великих географических открытий.

10 «По-османски» и никак иначе

Всего за два с половиной столетия, с конца XIV в. до середины XVI в., Османская династия прошла путь от вождей кочевников до оседлых князей и правителей опоясывающей земной шар империи, которая простиралась от Алжира в западном Средиземноморье до Ближнего Востока и даже имела влияние на территорию от бассейна Индийского океана до Суматры. К середине XVI в. османы утвердили собственное видение империи. Один артефакт того века передает, во что превратилась династия.

Британскому музею в Лондоне принадлежит выдающийся образец каллиграфической печати «халифа мира» Сулеймана I – тугра. Императорская монограмма гласит: «Сулейман-шах, сын Селим-шаха, вечно победоносный хан»[514]. Остальная часть документа отсутствует, но тот факт, что сам шифр имеет высоту 45,5 см и ширину 61,5 см, означает, что он был частью очень большого свитка. Написанный переплетающимися арабскими буквами кобальтово-синими и золотыми чернилами, образующими трехмерное сверкающее изображение, он представляет собой потрясающее произведение искусства и выражение силы.

Подобно османским боевым штандартам с золотым наконечником, печать имеет три синие линии, поднимающиеся справа и заканчивающиеся петлями, заполненными золотом. Они удерживаются на основании, собранном из букв имени «Сулейман».

Обвитые извилистыми линиями, образующими эгретку, три вертикальные линии, в свою очередь, формируют основу для гигантской синей петли в форме боевого шлема, уходящей влево. Короткий изогнутый кинжал ведет вправо. Смелые, энергичные, кружащиеся круги и шнуры из золотых и синих цветов заполняют петли и линии. Расколотые пальметты, гвоздики, лотосы, гранаты, тюльпаны, розы и гиацинты танцуют по внутренней части тугры, образуя спиралевидную золотистую раковину наутилуса.

Он представляет собой символ экспансии. Раковина наутилуса, цветы, кинжал, боевой шлем, эгретка, боевой штандарт и золото – шифр является лаконичным, красивым выражением военной мощи и утонченной культуры. Он напоминает музыкальные ноты, написанные бесценными золотыми буквами. Султан, представленный буквами имени, окружен мириадами цветов, символизирующих различные части и народы империи, и все они находятся под его контролем, как под контролем дирижера большого оркестра.