Османы. Как они построили империю, равную Римской, а затем ее потеряли

Ожье Гислен де Бусбек (1555–1562 гг.), посол Священной Римской империи при османском дворе, похвалил империю за то, что она была меритократией, где ни один человек «не обязан своим положением ничему, кроме личных заслуг и храбрости; никто не отличается от остальных происхождением, и честь воздается каждому человеку в соответствии с характером обязанностей и должностей, которые он выполняет»[517]. Каждый человек был вознагражден в зависимости от того, что заслуживал, и правительственные должности занимали люди, подходящие для них. Каждый подданный султана имел возможность подняться на вершину. Бусбек обнаружил, что высшими должностными лицами часто были люди самого низкого происхождения – пастухи и скотоводы. Поскольку османы ценили хорошую подготовку и усердный труд, а не высокое происхождение, заключил дипломат, они преуспевали во всем и день ото дня расширяли границы владений[518].

Посетив двор Сулеймана I, где присутствовали тысячи кавалеристов и янычар, Бусбек пришел в восторг, увидев головы завернутые в ярко-белый шелк тюрбанов. Он был ослеплен блеском золота и серебра, шелка и атласа, позже описав это как самое прекрасное зрелище, когда-либо увиденное им. Собрание было шифром султана в человеческом обличье.

И все же, несмотря на демонстрацию роскоши, Бусбек обнаружил и скромность, поскольку у всех мужчин была одинаковая форма одежды без излишеств, несмотря на разницу в ранге. Что больше всего впечатлило посла в огромной толпе солдат, так это абсолютная тишина и дисциплина. Тысячи янычар стояли настолько неподвижно, что он принял их за статуи, пока все они одновременно не поклонились ему.

Допуская тот факт, что Бусбек использовал восхваление османов как способ критиковать предполагаемые недостатки собственного общества и таким образом пристыдить его, все же он описал идеализированный образ жизни, отличавшийся от преобладавшего в Европе. В то время как там элита состояла из представителей голубой крови – местных знатных семей, – османы создали большую часть своей из рабов. Их подход был основан на создании лояльного класса администраторов и солдат посредством девширме – системы, в рамках которой мальчиков вербовали на завоеванных территориях, привозили в имперский центр, обращали в ислам, обучали во дворце и назначали на должности, основанные на их природных способностях.

Бусбек этого не осознавал, но таким же образом вербовали девушек с завоеванных территорий. Обращенные в христианство принцессы и рабыни становились членами султанской семьи. Девочек привозили в императорский центр – сначала в Старый дворец после 1453 г., а затем с середины XVI в. в женский гарем во дворце Топкапы – обращали в ислам и давали образование. Они подчинялись системе ученичества, продвижения по службе и рангов. Покоренных девушек обучали грамоте, тому, как быть мусульманками, а также петь, танцевать, играть на музыкальных инструментах, рассказывать истории и вышивать. Обращенные рабы, забывшие свое прошлое, соревновались друг с другом, чтобы подняться по служебной лестнице и служить династии.

Точно так же как европейские евнухи строго следили за каждым аспектом жизни пажей во дворце султана, африканские евнухи придерживались строгого кодекса поведения в отношении женщин в гареме. Многие из них выходили замуж за пажей, когда покидали дворец, или за администраторов.

Если они становились наложницами султана, то могли рожать принцев, воспитывая сыновей в провинциях и готовя их к тому дню, когда те тоже займут трон.

Тщательно продуманная система вербовки показывает, как османы, в отличие от западноевропейских соперников, столь стремившихся «очистить» владения от всех религиозных меньшинств, рассматривали подданных, как потенциальные «винтики» в государственной машине. Их разнообразные подвластные народы служили сырьем, которое можно было усовершенствовать для удовлетворения потребностей империи по мере того, как она распускала и объединяла некогда могущественные династии. К XVI в. дворцовые рекруты чаще всего были обращенными сыновьями крестьян-христиан сначала в основном греческого и боснийского происхождения, затем албанского, а позже черкесского, абхазского и грузинского, воспитанных во дворце как лояльный корпус солдат и государственных деятелей без связей с существовавшей знатью.