Остров без Сокровищ

Да, они занимались морским разбоем под началом Флинта. И пиратом Флинт был самым натуральным, не имеющим приватирского патента и стоящим вне закона… Иначе чинил бы свой корабль не на затерянном в океане острове, а в порту, куда приводил бы захваченные в качестве призов суда. Да и сквайр Трелони свидетельствует, что грабил пиратский вожак всех без разбора, и англичан, и испанцев: «Испанцы так боялись его, что, признаюсь вам, сэр, я порой гордился, что он англичанин. Однажды возле Тринидада я видел вдали верхушки его парусов, но наш капитан струсил и тотчас же повернул обратно, сэр, в Порт-оф-Спейн». Надо полагать, капитан британского судна имел основания испугаться Флинта, знал, что тот и англичан ограбить не побрезгует.

Но из текста первоисточника прямо следует, что незадолго до смерти и Флинт, и его команда изменили свой статус.

Ведь умер Флинт в Саванне — причём не в тюрьме, не на виселице, а в своей постели… Прибыть туда анонимно он не мог, коли был так широко известен в колониях, что «Морж» узнавали издалека, по одному лишь рангоуту.

Но ведь Саванна — не какое-нибудь пиратское логово, не Тортуга, не Кочина и не Мадагаскар. Саванна — законопослушная столица английской колонии Джорджия, а времена, когда британцы охотно привечали пиратов, давно миновали. Флинта и его корабль в Саваннском порту встретили бы дружные залпы береговых батарей. Однако Флинт спокойно приплывает в Саванну, спокойно там живёт, ром опять же без помех трескает…

Объяснить это противоречие можно следующим предположением: играя в орлянку со смертью, Флинт сумел-таки сорвать банк. Единовременно захватил огромные, баснословные сокровища. И дальнейшее пиратство потеряло всякий смысл и для капитана, и для экипажа. На повестке дня стоял другой вопрос: как легализоваться, чтобы получить возможность открыто тратить очень большие деньги?

Мы уже отмечали, что широкая кампания по амнистированию пиратов к тому времени завершилась. После 1727 года амнистий для джентльменов удачи не было. Единственный доступный вариант — получить задним числом приватирский патент. Не просто так, разумеется, но за огромную взятку.

И Флинт отправился в Саванну (проведя, очевидно, предварительные переговоры через посредников) — она была крупнейшим центром приватирства на Северо-Американском континенте, и в Саваннском порту до сих пор стоит на манер нашей «Авроры» историческое судно-памятник — приватирская шхуна времён Войны за независимость.

Какие-то предварительные гарантии Флинт от властей, без сомнения, получил, но всё же проявил осторожность: бóльшую часть сокровищ зарыл на острове — вдруг помириться с королём Георгом не удастся, придётся уносить ноги, прорываясь с боем? Тонны золота и серебра на борту при таком раскладе не нужны абсолютно.

Некую толику золота пираты всё же поделили — на что-то ведь Сильвер покупал таверну и что-то вкладывал в банк, да и у Бонса в сундуке хранилась не столь уж малая сумма. Но поделена была меньшая часть (иначе не понять, как Сильвер заработал за два с небольшим года у Ингленда девятьсот фунтов, а у Флинта, за гораздо больший срок и имея бóльшую долю как квотермастер, — всего две тысячи).

Главное сокровище предполагалось разделить, уже став честными и законопослушными подданными британской короны. А для взятки колониальным чиновникам, скорее всего, предназначались драгоценные камни из захваченной добычи. Ценность у них большая, а вес и объём невелики, бегству при нежелательном развитии событий не помешают. В таком случае понятно, почему среди зарытых на острове богатств не упомянуто ни единого алмаза или рубина.

План Флинта сработал. Все недоразумения с законом и он, и его люди уладили. Возможно, лишь Билли Бонс, поспешивший удариться в бега с картой, не получил от властей документа, отпускающего былые грехи. Флинту, как известно, долго оставаться в законопослушной ипостаси не довелось — на радостях переборщил с ромом и скончался. Но Сильвер и остальные пираты свои индульгенции получили, сомнений нет.

Иначе Долговязый Джон должен был сидеть по прибытии в Англию тихо и незаметно, как мышь под веником. Но он под своим именем (!) содержит таверну в самом бойком месте, в Бристольском порту, и главная клиентура — моряки, в том числе прибывшие из колоний… Если уж корабль Флинта узнавали даже по мачтам, показавшимся над горизонтом, то и о том, что на «Морже» плавает одноногий квотермастер, знали очень многие. А деревянная нога — примета броская, её никак не спрятать, не замаскировать. Почему же никто Сильвера не опознал, не завопил «Хватай пирата!», не побежал с доносом?

Стал бы находящийся в розыске Сильвер так глупо и беспечно светиться в Бристоле? Если бы и стал, полностью утеряв инстинкт самосохранения, то очень быстро бы попал в суд, а затем на виселицу.

И мы ещё раз повторим свой тезис: более чем вероятно, что стрелять Трелони и остальные джентльмены начали не в пиратов — в бывших пиратов, ныне уладивших все трения с законом.

* * *