Остров без Сокровищ

Но Хендс — лишь в повествовании Ливси — целится! Он водит туда-сюда стволом своего трёхтонного монстра легко, как игрушечным пистолетом!

Как, каким образом?! Ливси, не смущаясь, разъясняет: «Пираты тем временем повернули пушку на вертлюге».

Приплыли, финиш… Вертлюжная пушка весом в три тонны, стреляющая тяжеленными — катить приходится — ядрами?!

Да, так и есть.

Ливси утверждает про ядро: «Я полагаю, что оно просвистело над нашими головами и что ветер, поднятый им, был причиной нашего несчастья». Несчастье — это потопление ялика. Если бы даже у Хендса отыскалось крохотное ядро для вертлюжной пушки, — какой к чертям ветер от чугунного шарика чуть крупнее грецкого ореха размером?! Ветер, способный потопить лодку?!

Нет, судя по воздушной волне, ядро как минимум 32-фунтовое, а пушка весит три тонны. Но всё-таки вертлюжная.

Легче поверить, что на палубе «Испаньолы» стояло звено боевых самолётов — палубных истребителей или штурмовиков.

Самое время набраться смелости и заявить: вы лжец, доктор Ливси! Пусть что хочет делает, пусть на дуэль вызывает, — всё равно лжец!

Эта дикая свистопляска с орудийным парком «Испаньолы» происходит в рассказе доктора оттого, что он пытается приписать псевдопиратам действия, в принципе не сочетаемые.

Они, дескать, наводили пушку на маневрирующий ялик, — и выстрел сквайра стал законной самообороной от явного нападения. Так пушка стала вертлюжной.

Они, с другой стороны, долго медлили с выстрелом, потому что заряжали уже заряженное орудие, катили по палубе тяжеленное ядро и т.д., — и сквайр успел выстрелить первым, до того как нападение произошло. Так пушка стала трёхтонным монстром.

Голову доктор вытащил — хвост увяз. Действия сквайра оправдал и замотивировал, но с пушками учудил нечто фантастичное…

На самом деле всё было проще. Ялик отплыл. Матросы выскочили на палубу. Очевидно, сломав дверь или люк и сделав это быстрее, чем рассчитывали капитан и доктор. Сквайр пока не получил приказ стрелять — выстрел всполошит тех матросов, что на берегу.

Но Хендс бросается к пушке. К девятифунтовке, не вертлюжной, и, скорее всего, к заряженной, как и полагается. Не палить по ялику, разумеется, — невозможность прицелиться бывший канонир Флинта прекрасно понимает. Его намерение — пушечным выстрелом известить своих товарищей на острове. На «Испаньоле» случилась нештатная ситуация, можно сказать, небывалая: начальство обратило оружие против матросов, загнало их в трюм, а теперь сбегает.

Израэль Хендс — старший по вахте, и поднять тревогу его прямая обязанность.

А раз тревога и так вот-вот поднимется, сквайру приказывают стрелять. И он стреляет.

Первый выстрел, первая кровь… Война началась.

* * *

А теперь представим гипотетически: когда ялик подплывает к берегу или чуть позже, когда джентльмены только-только обосновались в блокгаузе, — у Острова Сокровищ вдруг оказывается, как бог из машины, ещё один корабль — британский военный фрегат. И командир фрегата, убедившись, что творится нечто непонятное, но явно незаконное, арестовывает всех прибывших на «Испаньоле». И начинает разбираться: что же здесь, собственно, произошло?

Вопрос: кто бы в результате разбирательства — проводись оно достаточно беспристрастно — был бы закован в кандалы и доставлен в ближайший суд? Ливси и другие джентльмены? Или Сильвер с матросами?

Есть все основания утверждать, что перед судом предстали бы сквайр, доктор и капитан. Хокинс, может быть, и отвертелся бы от суда ввиду юного возраста… Равно как и слуги сквайра, их роль в событиях второстепенная.

И как бы оправдались джентльмены перед судом в начатой бойне?

Факты, подтверждающие начало мятежа, они изложить не смогли бы. Не было таких фактов. Доказать преступные замыслы команды возможности нет — угрюмый вид матросов для суда, извините, не аргумент. Единственный довод, который джентльмены могли бы выдвинуть в свою защиту, — пиратское прошлое части матросов «Испаньолы».

Но британский суд такое оправдание не принял бы во внимание… Потому что основано оно лишь на словах Хокинса, а он свидетелем выступать не может. Не дозволяется в британском праве свидетельствовать с чужих слов… Видел Джим, как Сильвер и его товарищи топили и грабили корабли? Ах, не видел? Тогда, юноша, освободите место для свидетелей обвинения — честных моряков Хендса, Эндерсона и прочих…

Самое интересное, что Сильвер и компания и в самом деле могли находиться в ладах с законом до того, как завербовались на «Испаньолу».