Остров доктора Моро (пер. Быкова)

— Оспопрививаніе и другіе методы прививки живыхъ и мертвыхъ матерій — примры, съ которыми вы, наврное, хорошо знакомы. Сходную операцію представляетъ переливаніе крови, съ чего, сказать правду, началъ я. Такіе случаи многократны. Мене обычныя, но, конечно, гораздо боле смлыя, были операціи тхъ практиковъ среднихъ вковъ, которые фабриковали карликовъ, калкъ и ярмарочныхъ уродовъ и чудовищъ; остатки такого искусства видны еще въ предварительныхъ манипуляціяхъ, которымъ подвергаются паяцы и акробаты. Викторъ Гюго много говорилъ о нихъ въ своемъ произведеніи. «Человкъ, который смется»… Но вы, можетъ быть, понимаете лучше, что я хочу сказать? Вы начинаете видть, что возможно пересаживать ткань онъ одной части тла животнаго къ другой или отъ одного животнаго къ другому, измнять его (т. е. животнаго) химическія реакціи, способы роста, возобновлять суставы членовъ и въ результат измнить все внутреннее строеніе животнаго!

— Однако до меня эта необычайная отрасль знаній совсмъ не была систематически и полно разработана новйшими изслдователями.

— Только нсколько хирургическихъ попытокъ указывали на случаи подобнаго рода; большинство аналогичныхъ примровъ производились, такъ сказать, случайно тиранами, преступниками, заводчиками лошадей и собакъ, всякаго рода невжественными и неопытными людьми, работавшими исключительно ради личныхъ выгодъ. Я первый возбудилъ этотъ вопросъ, вооруженный антисептической хирургіей и владя дйствительнымъ научнымъ знаніемъ естественныхъ законовъ.

— Можно думать, что до сихъ поръ все это практиковалось втайн. Таковы, напримръ, сіамскіе близнецы… А также въ казематахъ инквизиціи… Несомннно, главною цлью инквизиторовъ было — доставить утонченныя страданія, но, по крайней мр, нкоторые изъ нихъ должны были имть безграничную научную любознательность…

— Но, — прервалъ я, — эти существа, эти животныя говорятъ!

Онъ отвтилъ, что они дйствительно говорятъ. По его словамъ, вивисекція не останавливается только на простомъ преобразованіи вншняго вида. Свинья и та можетъ получить воспитаніе. Строеніе, касающееся ума, еще мене установлено, нежели строеніе тла. Въ развивающемся ученіи о гипнотизм мы находимъ предсказываемую возможность посредствомъ внушеній замнять старыя атавистическія понятія новыми, привитыми къ наслдственнымъ и прочно занявшими мсто послднихъ. По правд сказать, многое изъ того, что мы зовемъ моральнымъ воспитаніемъ, есть искусственная модификація и извращеніе природнаго инстинкта. Велико различіе между гортанью человка и обезьяны, — продолжалъ онъ, — въ ея способности воспроизводить ясно различные символическіе звуки, которыми можетъ выражаться мысль.

Относительно этого пункта я не былъ согласенъ съ нимъ, но съ нкоторою неучтивостью онъ отказался обратить вниманіе на мое возраженіе. Онъ повторилъ только, что факты на лицо, и продолжалъ изложеніе своихъ работъ.

Я спросилъ его, почему онъ взялъ за образецъ человка? Мн казалось въ то время, да и теперь еще кажется, что въ этомъ выбор проглядывала какая-то странная злость. Онъ признался, что выбралъ эту форму случайно.

— Я также легко могу превратить барановъ въ ламъ и ламъ въ барановъ. Я полагаю, что въ человческой форм такъ называемый артистическій складъ ума проявляется гораздо сильне, неужели у какой-либо другой животной формы. Но я не ограничусь фабрикаціею людей. Одинъ или два раза…

Онъ немного помолчалъ.

— Эти годы! Съ какою быстротою они протекли! И вотъ теперь я потерялъ цлый день для спасенія вашей жизни и теряю еще часъ, давая вамъ объясненіе!

— Между тмъ, — сказалъ я, — я все еще не понимаю. Вы причиняете массу страданій, въ чемъ-же какіе оправданіе? Одно только практическое примненіе могло-бы извинить въ моихъ глазахъ вивисекцію…

— Конечно! — сказалъ онъ. — Но, какъ вы видите, я думаю иначе. Мы смотримъ на дло съ различныхъ точекъ зрнія. Вы матеріалистъ!

— Я вовсе не матеріалистъ! — живо прервалъ я его.

— Съ моей точки зрнія, съ моей точки зрнія!

— Именно вопросъ о страданіи раздляетъ насъ. Пока видъ страданій или слухъ о нихъ огорчаетъ васъ, пока собственныя ваши страданія управляютъ вами, пока основою вашихъ представленій о зл, о грх служитъ боль, до тхъ поръ вы не боле, какъ животное, говорю я, и имете довольно смутное представленіе о чувствахъ всякаго другого животнаго. Боль…

Я въ нетерпніи пожалъ плечами, слыша подобные софизмы.

— Но, мало того, — продолжалъ докторъ, — умъ, дйствительно способный къ признанію научныхъ истинъ, долженъ считать все это сущимъ вздоромъ. Можетъ быть, на всей нашей маленькой планет, представляющей, такъ сказать крупинку міра, невидимую съ ближайшей звзды, нигд не встрчается того, что называютъ страданіемъ. Мы лишь ощупью пробираемся къ истин… Впрочемъ, что такое боль, даже для тхъ, кто живетъ вотъ здсь, на этой земл?

При этихъ словахъ онъ вынулъ изъ кармана маленькій перочинный ножикъ и, вскрывъ лезвіе, приблизилъ свое кресло ко мн такъ, чтобы я могъ видть его бедро; затмъ, выбравъ мсто, онъ свободно погрузилъ лезвіе въ свое мясо и снова вынулъ его оттуда,