От литеры до литературы. Как письменное слово формирует мир, личности, историю

Однако такое пересечение не всегда приводило к успеху. Уже в октябре 1729 г. газета обанкротилась и была выкуплена Франклином, который быстро осознал бесперспективность затеи. Он убрал из названия газеты часть, связанную с энциклопедией, – «Универсальный наставник во всех искусствах и науках», и оставил только вторую – «Пенсильванский бюллетень новостей», объяснив читателям, что при нынешнем темпе выхода газеты завершить публикацию двухтомной «Циклопедии» удастся лишь через десять с лишним лет. Кроме того, газета, которую ежедневно покупали и выбрасывали, плохо годилась для публикаций энциклопедии, одно из достоинств которой состояло в том, чтобы читатель мог листать ее во все стороны по перекрестным ссылкам. Продуманное решение отказаться от этого проекта отнюдь не значило, что Франклин был против энциклопедии как таковой. Совсем наоборот: в 1749 г. он приобрел дорогую двухтомную «Циклопедию» для себя, а через двадцать лет рекомендовал Библиотечной компании, которой оказывал финансовую поддержку, купить большую французскую «Энциклопедию» за поразительную сумму – 300 фунтов стерлингов (по современному курсу это соответствует примерно 100 000 долларов)[526]. Газеты могли создавать живую, но хаотическую атмосферу сталкивающихся идей, энциклопедии – упорядочивать знание, и объединять их не имело смысла. В этом случае Франклин как нельзя лучше понял наличие не только связей между технологиями, но также и разницу – между ними и между сферами их приложения, форматами, содержанием.

РЕСПУБЛИКА УЧЕНЫХ ПОД ФИСКАЛЬНЫМ ПРЕССОМ

Газеты и энциклопедии общими усилиями помогли создавать взрывчатую смесь Просвещения, из которой вскоре родилась Декларация независимости. Для этого требовалось лишь чиркнуть спичкой. Принято считать, что этой спичкой явилось «Бостонское чаепитие». Британские власти обложили налогами колонистов, хотя те не имели никакого представительства в парламенте Великобритании. В знак протеста разъяренные действиями властей жители Бостона, переодевшись в индейцев, выбросили с кораблей в Бостонскую гавань подорожавший вследствие нового закона чай.

История эта верна, но неполна. Первый из налогов, вызвавших массовое возмущение у колонистов, касался не чая, а любой бумажной продукции: это был так называемый Закон о гербовом сборе, он же Штемпельный акт. Несмотря на попытки Франклина и других наладить производство бумаги в Америке, в основном ее все же импортировали[527]. Чаще всего бумага была голландского производства, а поставляли ее английские оптовые торговцы. Штемпельный акт был нацелен на поддержку этого импорта и направлен против быстро развивавшейся в колониях сети бумажных фабрик и типографий, почтовых дорог и распространителей газет. Оказалось, что британское правительство выбрало далеко не самый лучший путь увеличения государственных доходов: печатная промышленность колоний воспротивилась ему со всей своей молодой энергией. Газеты печатали на первых полосах статьи о несправедливости Закона о гербовом сборе, некоторые обрамляли страницы черной траурной каймой, а одна из газет даже поместила на первой полосе изображение надгробного камня. Печатники бойкотировали закон, протестовали, возмущались и открыто нарушали его, используя бумагу без штампа о гербовом сборе[528]. Когда экспорт бумаги в колонии упал на 90 %, британский парламент сдался и аннулировал акт.

Завершая историю с протестами колонистов против ненавистного Штемпельного акта, британский парламент принял правильное решение, исходя из совершенно неверных посылок. Считая, что проблема заключалась в структуре налога (он был внешним, а не внутренним, на что указал не кто иной, как Франклин), оно придумало законы Тауншенда, снова обложив пошлинами ввоз бумаги, чая и практически всего остального, что импортировалось в колонии. Взбешенные печатники публично уничтожали гербовую бумагу; эти протесты, явившиеся своего рода генеральной репетицией «Бостонского чаепития», смело можно назвать Бостонской бумажной вечеринкой[529]. Ввоз бумаги почти прекратился после 1775 г., когда 1-й Континентальный конгресс провозгласил бойкот всего импорта из Великобритании и заложил фундамент для 2-го Континентального конгресса, провозгласившего независимость колоний. Тем не менее бумага, на которой Джефферсон писал текст Декларации независимости, была импортной: ее сделали на фабрике в Голландии, а привез ее, по всей вероятности, британский оптовый торговец[530].