От литеры до литературы. Как письменное слово формирует мир, личности, историю

Джефферсон имел все основания гордиться тем, что стал автором Декларации независимости, а Франклин – тем, что создал отрасль печати, которая сделала ее возможной. Ему также принадлежит окончательная редакция важнейшей фразы документа. Джефферсон начал содержательную часть Декларации с фразы: «Мы исходим из той священной истины…»[531], а Франклин предложил заменить слово «священная» (sacred) на «самоочевидная» (self-evident), используя лексику, принятую среди естествоиспытателей. Мария Антуанетта, без сомнения, удивилась бы тому, что какой-то печатник сумел найти ключевое слово для самого важного документа эпохи Просвещения. Но ведь и она не могла предвидеть, что причиной ее собственной гибели послужит по большому счету не гильотина, а печатный станок.

ПОСТАВЩИК КОНТЕНТА

Слово «самоочевидная», конечно, было не единственным изобретением Франклина. Контролируя все, начиная со сбора тряпья и изготовления бумаги для печатания, с выпуска газет до организации почтовой службы и дорог, Франклин находился в самом завидном для любого автора положении: он мог писать что хотел, печатать и силком скармливать публике.

Как ни удивительно, молодой Франклин редко писал для заработка (и не прилагал никаких усилий для получения прибыли от своих научных открытий, даже тех, что давали явный практический результат)[532]. Этот знаменитый бизнесмен, пользовавшийся любой возможностью делать и экономить деньги, поначалу не воспринимал создание авторской литературы как стабильный источник дохода. Он зарабатывал деньги при помощи сети типографий, инфраструктуры для распространения литературы – но не литературы как таковой. Он писал что-то, когда этого требовала сеть, да и то по большей части под псевдонимами. Еще в подростковом возрасте он сочинял для газеты старшего брата письма от имени вдовы средних лет, имеющей детей. За ними последовали многие другие статьи вымышленных авторов, полемизировавших на политические темы, высмеивавших недостатки соотечественников, дававших советы читателям и забавлявших их. Довольно часто Франклин писал и что-то для поддержки своих газет, обоснования каких-то решений о публикации или атак на конкурентов.

Больше всего Франклин-автор преуспел с «Альманахом Бедного Ричарда», содержавшим календари, описания лунных циклов, а также массу поучений, полезных рекомендаций, поговорок и афоризмов. Все это излагалось простонародным языком, производило впечатление самолично выстраданной мудрости и предоставляло читателям советы и поддержку. Но и в этом процветающем издании Франклин не был признанным автором. Дело не только в том, что он тщательно скрывался за псевдонимом Ричард Сондерс; самое главное – то, что он не сам придумал многие из тех высказываний, которые ассоциировались с Бедным Ричардом. Он где-то услышал или прочитал их, подправил по своему разумению и вложил в уста персонажа. Даже собрав лучшие высказывания Ричарда в отдельную брошюру «Путь к богатству», Франклин отказался публиковать ее под собственным именем[533]. Критики поздних времен не приняли эту позицию и обвинили его в плагиате, как будто он был современным автором наподобие Сервантеса и надеялся продать на литературном рынке оригинальные истории. Но Франклин не был современным автором в полном смысле этого понятия. Он был предпринимателем от письменности, одним из тех, кто резал и клеил, приспосабливал и преобразовывал литературу прошлого в изделие, которое окажется привлекательным для читателей, и был в этом более похож на книжников древности – или сборщиков контента наших дней.

Еще одним литературным произведением, неразрывно связанным с именем Франклина, оказалась его автобиография, ставшая для потомков важнейшим источником сведений о его жизни с периода ученичества до делового успеха. Там многое не упомянуто (в том числе множество деловых промахов), зато подробно изложена хроника борьбы автора с его личными недостатками – в частности, с гордыней. Основой автобиографии следует считать таблицу, в которой Франклин каждодневно отмечал свои достижения и промахи, так что получилось нечто вроде бухгалтерской книги духовного совершенствования. Автобиография оказалась настолько удачным произведением, что послужила примером для множества автобиографий, написанных как в Америке, так и в других местах.