От литеры до литературы. Как письменное слово формирует мир, личности, историю

Поскольку время было ограничено, сказителю пришлось тщательно выстроить свою программу, решить, каким сюжетным линиям уделить особое внимание, а какие оставить для других выступлений. За четыре дня представления, распределенных на несколько недель, ему следовало создать такую версию «Сундиаты», которая соответствовала бы традиции, но при этом была бы его собственной.

Участие слушателей поощрялось. Два-три барда из других кланов поочередно провозглашали после каждой фразы положенный отклик – naamu («мы тебя слышим!») или tinye («истина»), выражая тем самым оценку слушателями и истории, и мастерства исполнителя.

На представлении присутствовал один необычный зритель – собиратель-переписчик, которому предстояло записать эту историю. Им был американский ученый Дэвид Конрад.

Чтобы попасть в эту отдаленную деревню, Конраду пришлось преодолеть немало трудностей. Он ехал на джипе, пробираясь сквозь неисчислимые стада рогатого скота, затем переправился через реку в долбленой лодке и, наконец, последний отрезок пути к деревне прошел пешком. Конрад точно знал, чего хотел: превратить «Сундиату» в явление литературы. Это было и основной целью выступления Конде – не просто живой пересказ истории для местных жителей, а изложение, которое будет зафиксировано в книге Дэвида Конрада.

Конрад, записывая версию Конде, не пользовался авторучкой – по крайней мере, на первом этапе. Он использовал магнитофоны – Sony TCS-430, свободно помещавшийся на ладони, и Marantz PMD-430, несколько большего размера. Сказители познакомились с магнитофонами еще в 1970-е гг. и привыкли к ним. Эти аппараты позволяли делать запись преданий в исконном виде, не придавая им формы классических литературных жанров, таких как пьеса, роман или даже детская сказка. В Западную Африку магнитофоны почти массово поступали из Нигерии, и их начали использовать для записи фольклора без претензий на литературность[658]. Кассеты, при распространении которых обычно не соблюдались никакие авторские права, продавались с рыночных прилавков по всему региону, часто даже без коробок и подписей. Таким образом неграмотные могли приобщиться к преданиям[659].

Подобно другим новым технологиям, кассеты своим появлением изменили культуру устного сказительства. Они позволяли сказителям доносить тексты до слушателей через большие расстояния, радикально расширяя диапазон их влияния (сходный эффект в этом отношении имела письменность). Если раньше барды имели дело с локальной стабильной аудиторией, то теперь они начали конкурировать друг с другом на обширных территориях. Одним из результатов стало стремление бардов все чаще и решительнее преломлять материал через собственную индивидуальность, создавать собственные, необычные интерпретации, чтобы отличаться от конкурентов[660]. Нечто подобное делал и Конде.

Кассеты – а также радио и телевидение – изменили социальное положение сказителей. Испокон веку их существование обеспечивали могущественные покровители, но эта система рухнула с прибытием французских колонизаторов. Экономическое и социальное бытование сказителей вновь изменилось, когда Мали и соседние страны после Второй мировой войны получили независимость[661]: бардам опять пришлось искать покровителей в кругах новой политической и экономической элиты. В такой обстановке магнитофонная пленка, наряду с радио и телевидением, явила собой новый источник дохода вдобавок к выступлениям во время обрядов наречения имени и на свадьбах.

Финансовым стимулом для той работы, которую Конде выполнил в 1994 г., была не оплата радиотрансляции, не доход от продажи кассет, а гонорар за выход на всемирный литературный рынок. Конрад платил Конде за каждое выступление от двадцати пяти до пятидесяти тысяч гвинейских франков (тогда это соответствовало двадцати пяти – пятидесяти долларам США), существенную, по тем временам и для той страны, сумму. Затем записи кропотливо переносились на бумагу на языке мандинка, на котором говорил Конде (используя французский алфавит), после чего переводились на английский язык. Полученный в результате текст Конрад отредактировал, сократив примерно на две трети; вышла версия, соответствующая литературным канонам, но сохранившая тем не менее в себе интонации, присущие устной традиции, включая отклики слушателей. Впоследствии Конрад опубликовал замечательное прозаическое переложение эпоса, а также записал текст стихотворными строками наподобие эпопеи Гомера. Устное повествование преобразовалось в литературный текст.

ПЕРВАЯ ВОЛНА ПИСЬМЕННОСТИ

ПОЗДНЕЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ, ТЕРРИТОРИИ МАНДИНКА