От литеры до литературы. Как письменное слово формирует мир, личности, историю

Теперь «Эпос о Сундиате» существует в нескольких прекрасных письменных версиях, соответствующих литературному канону, правилам классического стихосложения и вошедших в антологии. Версия Конде и Конрада создана на английском, новом lingua franca мировой литературы. В то же время подготовленные по старинке сказители продолжают «вживую» представлять предания слушателям и зрителям на языках группы манде.

История того, как «Эпос о Сундиате» стал литературой, говорит и о том, как устные культурные традиции выживают, приспосабливаясь к реальности эпохи письменности. Она также напоминает нам, что динамический процесс, связывающий устное сказительство и письменность, продолжается и по сей день. Море произведений, пока не зафиксированных при помощи письма и лишь дожидающихся своего преобразования в явление литературы, все еще остается бескрайним.

Глава 15 Постколониальная литература: Дерек Уолкотт, поэт Карибских островов [682]

2011, СЕНТ-ЛЮСИЯ

Вновь образовавшимся нациям требуются повествования о том, кто они такие, и это никогда не было яснее, чем в середине XX в., когда европейские страны утратили власть над своими колониями и почти мгновенно образовалось несколько дюжин новых наций. Количество национальных государств в мире увеличилось в четыре раза – с пятидесяти до двух с лишним сотен. Выяснилось, что обретение независимости сопровождается стремительным расцветом литературы. Вновь образованные нации испытывали немало различных трудностей – в частности, потому, что европейские колонизаторы прокладывали территориальные границы по своему разумению, из-за чего в пределах одной административной единицы частенько оказывались враждебные племена и носители несовместимых языков. Из-за этих несообразностей особенно важно было добиться культурной самоидентификации и единства при помощи фундаментальных текстов. Случалось, что для этого вспоминали и возвращали в оборот старинные устные предания. Их превращали в письменный эпос, как это случилось, например, в Западной Африке с легендами о Сундиате. Но далеко не всем нациям посчастливилось иметь исконный традиционный эпос, а это значило, что нужно писать новые тексты, и заниматься этим пришлось индивидуальным авторам. Так, например, Вергилий создал эпос Древнего Рима. В связи со всем этим стремительный рост того, что сейчас принято называть постколониальной литературой, случился во второй половине XX в.

Я всегда восторгался самым эффектным случаем из этой серии, связанным с маленьким островом Сент-Люсия в Карибском архипелаге и его уроженцем – писателем Дереком Уолкоттом, автором эпической поэмы «Омерос», написанной в духе Гомера, лауреатом Нобелевской премии по литературе 1992 г.

В отличие от множества других бывших колоний с древними литературными традициями, у Сент-Люсии до работ Уолкотта литературы практически не существовало. Попав туда, европейцы за два века полностью истребили местное население; его сменили рабы, завезенные из Африки для работы на плантациях сахарного тростника. Остров был предназначен для сельского хозяйства, а никак не для развития собственной культуры. По существу, Уолкотт оказался первым видным писателем среди уроженцев Сент-Люсии[683]. Став лауреатом Нобелевской премии, он мог дополнительно гордиться еще и тем, что представляет нацию, насчитывающую всего 160 000 человек. Еще поразительнее то, что этой нации для того, чтобы пройти от нуля до Нобелевской премии, хватило срока жизни всего лишь одного поколения. Исландия с численностью населения около 300 000 человек получила Нобелевскую премию намного раньше: в 1955 г. ее вручили Хадльдоуру Лакснессу, но Исландия имела уходящую в Средневековье литературную традицию в виде саг. Уолкотт сумел в одиночку ввести свою постколониальную нацию во всемирную литературу. Я решил нанести ему визит.