От литеры до литературы. Как письменное слово формирует мир, личности, историю

Этот эпизод истории явил собой и важный урок, касающийся изобретений: они часто бывают результатом независимых процессов, которые внезапно сходятся, и люди, которых мы называем изобретателями, оказываются способными раньше других увидеть возможности этого сближения. Жизнеописания Гутенберга и Лютера показывают также, что изменения в способе воспроизводства и распространения текстов, в составе читательского круга и целей чтения оказывают колоссальное воздействие на общества, основанные на священных писаниях. Это важный урок и для нас, живущих в начале XXI столетия: мы переживаем другую революцию в технологии письменности, даже более фундаментальную, чем революция книгопечатания. Будет полезно помнить, что книгопечатание популяризировало Библию, выводя ее из-под контроля церкви, но одновременно укрепило христианскую форму текстуального фундаментализма, требующего от читателей жить согласно правилам, получившим текстуальное закрепление в далеком прошлом.

Будет ли наша собственная революция в письменности и дальше поощрять фундаменталистское прочтение священных текстов? Или, напротив, ослабит влияние учреждений, претендующих на контроль за этими текстами?

31 октября 2016 г. папа римский Франциск в порядке экуменического примирения побывал в шведском городе Лунде на праздновании 499-й годовщины опубликования девяноста пяти тезисов Лютера[416]. Возможно, это знак того, что в эпоху интернета раскол, внесенный Гутенбергом и Лютером, пошел на спад.

Глава 8 «Пополь-Вух» и культура майя: другая, независимая литературная традиция

ЗАСАДА И КНИГА

1532 Г., ПЕРУ

Испанские солдаты весь день провели в засаде в ожидании приказа. Их терзал страх, они были измучены продолжительным морским путешествием вдоль побережья из Панамы и бесконечным переходом через горы, у них было мало провианта и смутные перспективы. По дороге многие из них утратили надежду когда-либо закрепиться на этой странной земле с изумительными дорогами, внушительными зданиями и прежде всего немыслимым количеством золота. Когда будущее стало казаться совсем безнадежным, пришло известие, что Атауальпа, правитель империи инков, едет им навстречу и уже совсем рядом. Испанцев пригласили переночевать в городе Кахамарке и на следующий день встретиться с его величеством.

На следующее утром командир испанцев Франсиско Писарро решился на отчаянный шаг. Он разделил свой отряд из 106 пехотинцев и 62 всадников на три части и укрыл их в домах вокруг площади. Испанцы уже знали, что индейцы боятся лошадей; поэтому, чтобы усилить эффект, командир приказал повесить на скакунов колокольчики. На позиции заблаговременно установили обе имевшиеся при отряде пушки. С собой Писарро оставил только двадцать солдат. По сигналу все должны были кинуться к Атауальпе и взять его в плен.

И вот, когда они лежали в засаде, пришло сообщение, что Атауальпа сегодня все же не явится в город. Писарро понимал, что измученные солдаты могут и не вынести еще одного столь же напряженного дня. Засада могла сработать или сейчас, или никогда. Близкий к отчаянию, он отправил одного из своих людей к императору, самым вежливым образом приглашая его не откладывать визит на завтра. Ответа не последовало.

Но внезапно испанцы увидели движение в лагере инков. Сначала несколько, потом сотни и, наконец, тысячи людей, составлявших свиту императора, начали строиться. Появились носилки, и целая процессия, своим великолепием вполне приличествующая правителю обширного царства, сдвинулась с места. Вскоре свита вступила на площадь, и носильщики опустили носилки Атауальпы наземь. Писарро ликовал. Они пустят в ход оружие, многократно превосходящее качеством то, какое имелось у местных жителей: мечи из лучшей толедской стали, метко и мощно бьющие арбалеты. Мушкеты и пушки, хоть их было трудно заряжать, наводили страх своим грохотом. Самым полезным домашним животным в Южной Америке была лама, ростом чуть больше крупной овцы и совершенно бесполезная в военном отношении по сравнению с защищенными броней лошадями испанских кавалеристов. Еще сильнее оказалось оружие, о наличии которого ни сам Писарро, ни его люди даже не подозревали, – оспа, к которой у индейцев не было иммунитета. Походу Писарро предшествовала ужасная эпидемия, спровоцировавшая кровопролитную междоусобную войну, которая весьма ослабила империю инков. Цивилизация, против которой выступил Писарро со своими вояками, уже пошатнулась.

У испанцев имелось и другое оружие, привлекавшее намного меньше внимания, – вероятно, по причине малого размера, всего в две развернутые ладони[417]. Множество очевидцев, однако, заметили его в самом центре западни, которую Писарро подготовил для Атауальпы. Им пользовался не сам Писарро, а специалист, монах-доминиканец по имени Валверде, подошедший с ним к императору.