От литеры до литературы. Как письменное слово формирует мир, личности, историю

«Он вошел внутрь со всею своею свитою и увидел, что в одном месте здесь тискали, в другом правили, кто набирал, кто перебирал, – одним словом, пред ним открылась картина внутреннего устройства большой книгопечатни. Подойдя к одной из наборных касс, он спросил, для чего она служит; рабочие ему объяснили; он подивился и прошел дальше. Затем он подошел еще к одному рабочему и спросил, чем он занят. Рабочий ему ответил так:

– Сеньор! Вот этот кабальеро, – он указал на человека весьма приятного вида и наружности, в котором было даже что-то величавое, – перевел одну итальянскую книгу на наш язык, а я набираю ее для печати.

<…>

Скажите, однако ж, ваша милость: вы намерены издать эту книгу на свой счет или же вы запродали ее какому-нибудь книготорговцу?

– Я издаю ее на свой счет, – отвечал переводчик, – и рассчитываю заработать не менее тысячи дукатов на одном только первом ее издании, а выйдет оно в количестве двух тысяч книг и будет распродано в мгновение ока по цене шесть реалов за книгу.

– Нечего сказать, точный расчет! – воскликнул Дон Кихот. – Сейчас видно, что ваша милость понятия не имеет о лазейках и увертках книгоиздателей и о том, как они между собою сплочены.

<…>

Он прошел дальше и увидел, что правят листы еще одной книги; когда же он спросил, как она называется, ему ответили, что это вторая часть «Хитроумного идальго Дон Кихота Ламанчского», сочинение некоего автора, проживающего в Тордесильясе.

– Слыхал я об этой книге, – заметил Дон Кихот. – Признаться сказать, я полагал, что ее уже успели сжечь за ее вздорность, а пепел развеяли по ветру, ну да, впрочем, дождется свинья Мартинова дня[488]. <…>

И, сказавши это, Дон Кихот с некоторою досадою покинул книгопечатню»[489].

Когда дело коснулось книгопечатания, Дон Кихот проявил себя отнюдь не дураком. Даже восхищаясь сложным устройством книгопечатни, он сразу понял, что авторы и переводчики теперь зависят от владельцев этих замечательных машин, которые ничтоже сумняшеся напечатают и версию подражателя, если это принесет деньги. В этом новом мире машин авторы определенно оказались в проигрышном положении.

С тех пор авторы (в частности, я, едва прочитавший процитированную страницу) возлюбили Дон Кихота. Разделение труда между людьми, которые сочиняют истории (авторами), людьми, которые владеют машинами для производства печатных книг (типографами и издателями), и людьми, продающими эти книги (оптовыми и розничными книготорговцами), конечно, пошло на пользу авторам: оно дало их произведениям доступ к такому количеству читателей, как никогда прежде. Но при этом оно же ограничило их контроль над собственными работами. Силами своего героя Сервантес измерил соотношение успеха и возникающих трудностей для авторов своего времени.

На этой гравюре Яна ван дер Страта изображена книгопечатня середины XVI в. наподобие той, которую посетил Дон Кихот