От литеры до литературы. Как письменное слово формирует мир, личности, историю

Подозрительное отношение к романам исчезло лишь недавно. Теперь мы тревожимся, что дети мало читают, что литература проигрывает в популярности видеоиграм; мы считаем чтение большинства романов более предпочтительным занятием, чем времяпрепровождение перед экраном. Но представление о том, что не любое чтение полезно, все еще существует. Правда, теперь такой подход в большей степени затрагивает интернет, новое неуправляемое пространство, где для чтения предлагается немыслимое множество сомнительных писаний. Наступит ли время, когда мы будем оглядываться на интернет с тем же ностальгическим чувством, с каким многие в наши дни оглядываются на эпоху романа?

Глава 10 Бенджамин Франклин: печатник-предприниматель в республике ученых

1776 Г., СЕВЕРОАМЕРИКАНСКИЕ КОЛОНИИ

2 августа 1776 г. участники 2-го Национального конгресса собрались для подписания Декларации независимости. Даровитый Томас Джефферсон на изготовленном на заказ наколенном столике набросал проект и отправил его в Конгресс, где документ положили на стол, чтобы любой из членов мог изучить его и предложить свои поправки. После того как Конгресс пришел к соглашению и одобрил голосованием окончательный текст, полковник Джон Никсон 8 июля торжественно зачитал его вслух[491]. Через несколько недель Конгресс дал поручение Тимоти Мэтлэку, бывшему пивовару и непревзойденному каллиграфу, умевшему вырисовывать красивые округлые буквы в стиле «English round hand»[492]. Тот смог гусиным пером записать всю Декларацию на одном листе пергамента, да еще и оставить внизу поле – пятую часть листа, – где должны были стоять подписи.

Один за другим члены Конгресса выступали вперед, чтобы расписаться. Примерно посередине подошла очередь Бенджамина Франклина, и тот начертал изящным почерком: «Бендж. Франклин». Большинство подписавшихся ограничивались написанием имени, но Франклин добавил к своему автографу замысловатый росчерк в виде вытянутой восьмерки, перехваченной окружностью, поверх которой прошла еще одна восьмерка. Возможно, он специально сократил свое имя, чтобы оставить место для этого экстравагантного вензеля.

Роль, которую Бенджамин Франклин сыграл в истории Соединенных Штатов, настолько велика, что совершенно затмила его вклад в историю литературы. Чтобы получить более наглядное представление об этом вкладе, я предпринял еще одно путешествие. Оно было несложным: Франклин был единственным моим соотечественником из всех, о ком я писал. Мне нужно было всего лишь доехать подземкой из Кембриджа в Бостон, чтобы пройтись там по Тропе свободы, дорожке из красного кирпича, проложенной по тротуару через центр Бостона и соединяющей между собой места, связанные с Войной за независимость. Конечно, она выводит далеко не ко всем достойным объектам, но это меня не тревожило: ведь я отправился сюда не для того, чтобы изучать историю Американской республики. Я намеревался найти здесь свидетельства о связях Франклина с Республикой ученых.

Я повернул за угол, и вот она – статуя на маленькой улице в центре Бостона. Франклин доброжелательно смотрел на меня сверху вниз, вежливо держа шляпу в руке, хотя стоял он не в помещении, а в небольшом дворе, выходящем на узкую улочку. На постаменте располагались барельефы, увековечивавшие эпизоды его жизни, в том числе самый известный – подписание Декларации независимости.

Обдумывая эту сцену, я свернул за угол дома 1 по Милк-стрит, где некогда находился родной дом Франклина, стоявший напротив одного из главных экспонатов Тропы свободы, Старого южного молитвенного дома, хорошо сохранившегося с XVII в. здания из красного кирпича. Дом, где родился Франклин, напротив, был скромным, деревянным и давным-давно сгорел дотла. На его месте возвышается шестиэтажное здание с оштукатуренным фасадом, характерным для построек XIX в. На втором этаже красуется бюст Франклина с надписью, извещающей, что великий государственный деятель родился именно здесь.

Дом видел лучшие дни. Часть его окон заколотили, и снаружи было трудно понять, живет там кто-то или нет. На лестничной клетке пахло мочой. Листовка сообщала, что некая «Международная академия» переехала в другое место. Другая, от городских властей Бостона, обещала, что канализацию скоро исправят. Кто-то прикрепил к двери визитную карточку, извещавшую о продаже антикварных плакатов. В возрожденном центре Бостона дом 1 по Милк-стрит напоминал о том старом, захудалом центре, каким я запомнил его несколько десятков лет назад.