От отца к сыну. Как передать ребенку христианские ценности

А голод все рос, и рос, и рос, и Пиноккио не мог ничем облегчить свои страдания, кроме как зевотой. И он начал зевать так отчаянно, что его рот раздирало до ушей.

Наконец он совсем потерял мужество и, плача, сказал:

– Говорящий Сверчок был прав. Некрасиво с моей стороны огорчать отца и убегать из дому… Если бы мой отец был дома, я не зевал бы тут до смерти. Ах, какая ужасная болезнь голод!

Иногда у человека случаются моменты прояснения сознания, истины о себе самом, и он, по крайней мере, признает собственную нужду.

Вдруг он заметил такое кругленькое и в куче мусора что-то беленькое, похожее на куриное яйцо. В мгновение ока он очутился там и схватил этот предмет. Действительно, то было яйцо.

Радость Деревянного Человечка невозможно описать. Пиноккио казалось, что он грезит. Он вертел и крутил яйцо в руках, гладил, целовал его и приговаривал:

– А как мне тебя приготовить? Я испеку тебя… Нет, лучше сварю всмятку… А не лучше ли изжарить тебя на сковородке? Или, может быть, все-таки сварить наскоро, чтобы можно было выпить?

Единственная реальность, которая теперь остается во власти Пиноккио, – куриное яйцо; теперь ему приходится искать, чем поживиться, и добывать себе пропитание в куче мусора.

…быстрее всего – разбить в тарелку или сковородку. Я весь горю, так мне хочется скорее сожрать тебя!

Это уже идолопоклонство. Изгнав отца, он доходит до того, что поклоняется яйцу, найденному среди кучи мусора. Вот результат: вся надежда – на куриное яйцо.

Он поставил сковородку на жаровню с горящими углями, вместо масла налил немножко воды, а когда вода превратилась в пар – трах! разбил скорлупу и опрокинул яйцо на сковородку.

Но вместо белка и желтка из яйца выскочил живехонький и весьма учтивый цыпленок. Он сделал изящный поклон и сказал:

– Тысячу благодарностей, синьор Пиноккио! Вы избавили меня от труда разбивать скорлупу. До свидания, пламенный привет!

Бедный Деревянный Человечек так и окаменел на месте с разинутым ртом и вытаращенными глазами, держа яичную скорлупу в руке. Когда прошел первый испуг, он начал хныкать и плакать, топать в отчаянии ногами и говорить сквозь слезы:

– Говорящий Сверчок был прав. Если бы я не убежал из дому и если бы мой отец был теперь здесь, мне не пришлось бы умирать с голоду. Ах, какая поистине страшная болезнь голод!

И, так как в его желудке урчало все громче…

Все выливается в жалость к себе. Он не приходит к решению отправиться на поиски своего отца, а лишь жалуется на свою участь.

…и он не знал, как смягчить свои страдания, он решил уйти из дому и бежать в ближайшую деревню…

Он отваживается пойти в мир на поиски утерянного смысла, утерянной связи с отцом, утерянного сыновства из-за того, что слишком силен голод! Голод по прекрасному, по истине, по благу… По всему тому, что необходимо для жизни! Но мир без Бога, дом без отца – во что он превратился теперь?