Читаем Отец и сын, или Мир без границ полностью

Задолго до своего шестнадцатилетия Женя стал заниматься вождением машины, пошел в специальную школу, выучил правила и сдал теоретический экзамен (единственный раз в жизни) на сто. Я сказал ему, что теперь он может кому угодно дать сто очков вперед. Он покатался с инструктором и не боялся водить. Почти тогда же, с опозданием на тринадцать лет, получил права и я. Это событие полностью переменило мою и в какой-то степени Женину жизнь, так как исчезла постоянная зависимость от Ники: мы стали ездить за продуктами и даже на ближайшее озеро одни.

В Женином классе все сдавали на права в день своего шестнадцатилетия. Женя решил поступить так же. 17 мая 1988 года они с Никой поехали на площадку, где кандидаты проходили соответствующий тест. Женя набрал 81 очко и пополнил армию водителей. Назавтра он взял нашу машину и отправился в школу сам. Мы договорились, что он позвонит мне из школы. Все обошлось благополучно, но потом он сказал, что, оставшись в первый раз за рулем один, нервничал больше, чем на тесте. Столь же памятна мне и моя первая, совсем недалекая поездка. Ника купила пирожных, и мы отпраздновали «инициацию» американца.

Именно в тот день в школе случайно состоялось собрание всех бывших и настоящих подопечных его воспитательницы (она вела физкультуру, и все мы были ею довольны). Собрались в каком-то кафе. Грег, один из давнишних гонителей, вызвался его подвезти, так как утром того дня у Жени еще не было водительских прав, а у Грега, родившегося раньше, уже были. Он, конечно, запутался, но на завтрак они все же попали. Грег заказал на свой счет омлет и угостил Женю, сказав: «Сегодня твой день рождения» (вот ведь как меняются времена!). На физике пели традиционную американскую песню «С днем рождения», а назавтра, на испанском, ели специально для него испеченный пирог, и Алиса написала на нем кремом поздравление.

Летом я уехал в Германию, во Фрайбург, куда меня пригласили читать небольшой курс. Там я получил от Жени и Ники письмо. Женя писал, что экзамены, как он думает, он написал хорошо, кроме математики (стои ло с пеленок решать примеры и задачи по учебникам из двух стран!), но что все написали плохо и чего-то не успели доделать (вот это сообщение меня ничуть не удивило: поразительно, что хоть какие-то примеры и задачи они могли решить). Оставленные две книги идут хорошо: сборник испанских рассказов почти дочитан, а «Прощай, оружие» ему очень нравится. Но главное – телеграмма из Испании: его приняла семья в Мадриде! «Мама теперь всем говорит не только что я получил права, но что я через три месяца еду в Мадрид». И приписка на предмет моего возвращения: «Если ты хочешь, я могу тебе заказать номер во Франкфурте около аэропорта за 140 ДМ… в ночь. Это дорого, но зато ты будешь близко от аэропорта (одна-две минуты) и, учитывая, что у тебя довольно ранний рейс, тебе не нужно будет тащиться через весь город рано утром».

А я, как вскоре выяснилось, получил отпуск и осенью должен был отправиться в Киль. Из этого следовало, что следующий учебный год мы с Женей проведем в Европе: я в Германии, а он в Испании.



Сын в 16 лет

– Мама уже знает, что сказал хирург?– Нет, к чему эта прыть?Когда предельно сузится круг,Тогда уже будет не скрыть.– Ты говоришь о себеОтрешенно, как о чужом!– К чужому я присоединился б в мольбе,А себя, как ножом.Было время: я взялся за гуж,Но бодро нам не дано умереть.И если мне уже никого не согреть,То лучше уйти без стуж.– Что это значит: уйти без стуж?!– Уйти, близких не леденя.Я был для вас словно теплый душ, —Таким и надо запомнить меня.– О, если бы верить в посмертный рай!– Это сказка для слабых душ,А я мужчина, отец и муж.– Папочка, не умирай!Исчезнешь под утро смутным сномИ унесешь свой дар.Учеников равнодушный сонмНазавтра растает, как пар.– В тот же день, не назавтра!Зачем тянуть?У всех ведь планы, дела.Не нужно красот и театра.Ушедшего в потустороннюю мутьУкрывает мгновенно мгла.Но он выжил прогнозу назло.Дальше вот рассказывать невмоготу:Хирургу-диагносту не повезло:Он умер в том же году.

Глава девятнадцатая. Шестой акт

1. Испания

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза