Отец Рождество и Я

– Бессмыслица какая-то! – не сдавалась Нуш. – Отец Рождество – хороший человек. Он всю жизнь только тем и занимался, что делал счастливыми эльфов и людей. Не мог он вот так взять и ограбить банк, просто не мог.

Тут мне пришла в голову запоздалая мысль. Если Отца Рождество бросят в темницу, он не должен сидеть там один. В конце концов, это я во всём виновата.

– И я ему помогала! – крикнула я. – Я была соучастницей!

Я окинула взглядом толпу. Вряд ли здесь собрались самые преданные сторонники Отца Рождество – в Сочельник они трудились в поте лица в Мастерской игрушек, и им некогда было гулять по Главному пути. И всё равно жутко было видеть некогда дружелюбные лица, сейчас искажённые в гримасе злобы и ненависти. Я живо вспомнила толпу, которая собралась у дома Отца Рождество вчера вечером.

– Зачем ты лжёшь? – обескуражено спросила Нуш. – Послушайте все! Отец Рождество и Амелия не грабили банк.

Отец Водоль неторопливо убрал свисток в карман.

– Неудивительно, что твоя газета не продаётся, если ты пишешь в ней подобную чушь. Неужели вы не понимаете? – Он обращался уже к эльфам. – Отец Рождество не делал себе прибавку к зарплате, потому что хотел выглядеть хорошим в ваших глазах. Хорошим для эльфов, для людей, для всего мира. Как он жалок! На самом деле Отец Рождество – всего лишь самовлюблённый лжец. А теперь ещё и грабитель.

– В темницу его! – послышался голос из толпы.

– Да, в темницу!

– Там ему самое место!

– В темницу! В темницу! В темницу! – скандировали не на шутку разошедшиеся эльфы.

– Я вижу, все мы согласны, что так больше продолжаться не может, – грозно объявил Отец Водоль. – А раз до Отца Рождество главой Совета был я, то в сложившейся непростой ситуации я возвращаю себя прежние полномочия. Отец Рождество так легко не сдастся. Он рассчитывает, что глупенькие верные эльфы усердно трудятся в Мастерской, ХОТЯ ОН ПРИСВОИЛ СЕБЕ ИХ ДЕНЬГИ!

– Ничего он не присваивал, – возразила Нуш.

Я хотела её поддержать, но не могла, и одинокий голос Нуш потонул в гомоне толпы.

– Послушайте! – крикнул Отец Водоль, утихомиривая эльфов. – Скорее всего, Отец Рождество замыслил бежать сегодня со всеми деньгами. Он погрузит шоколадное золото в сани, отправится в мир людей, и больше вы его не увидите! К несчастью, Отец Рождество распустил армию эльфов, когда стал главой Совета. Но я уже придумал, как решить эту проблему.

– И как? – спросила Фунтик.

– Кролики, – сказал он, а потом начал повторять всё громче и громче: – КРОЛИКИ! КРОЛИКИ! КРОЛИКИ!

Толпа вытаращилась на него в немом изумлении.

– Мы стоим на пороге войны с людьми… – объявил Отец Водоль.

– Вообще-то нет! – попыталась прервать его Нуш, но тщетно.

– Кролики – наша единственная надежда! – надрывался Отец Водоль. – Только они защитят Эльфхельм от продажности, коварства и эгоизма людей. Будучи Экстренно Самоназначенным Главой Совета, я объявляю Пасхального кролика и его армию нашими новыми союзниками!

– Ужасная идея, – сказала Нуш.

К сожалению, её никто не слушал, а армия кроликов под предводительством Пасхального кролика уже маршировала в нашу сторону.

– Ааааа! – завопил Малыш Мим, цепляясь за руку Нуш. – Кролики!

– Отведите Амелию в пещеру и смотрите за ней в оба! – приказал Отец Водоль, когда кролики подошли к банку.

– Даже не вздумай! – возмутилась Нуш.

– Ещё одно слово, и ты и твоё отродье отправитесь следом за ней, – пригрозил Отец Водоль.

Нуш подхватила перепуганного Малыша Мима на руки и заплакала, глядя, как кролики уводят меня прочь.

Я больше не видела Отца Водоля, зато отлично слышала его.

– Не волнуйтесь, эльфы. Мы с Пасхальным кроликом здесь, чтобы помочь вам. Сейчас армия кроликов направится к Мастерской игрушек, и Отец Рождество предстанет перед справедливым судом.

Пока меня волокли к Очень тихой улице, я представляла, чем сейчас занимается Отец Рождество. Я буквально видела, как он стоит посреди Мастерской игрушек с бездонным мешком, а эльфы выстраиваются в очередь, чтобы положить туда подарки.

Он, наверное, так счастлив… Сочельник – его любимый день в году. Он поёт рождественские песни, и все эльфы в Мастерской ему подпевают. Они не знают, что вот-вот раздастся громкий стук, и в Мастерскую ворвётся армия кроликов.

Уходя всё глубже в темноту кроличьих нор, я не думала о себе. Я думала о том, как погаснет улыбка на лице Отца Рождество, когда перед ним предстанет Пасхальный кролик, а Отец Водоль прикажет бросить его в темницу.

Я задохнулась от горького чувства вины. К глазам подступили горячие слёзы. Но я не расплакалась. Слезами Рождеству не поможешь.

В темнице