Отрицание смерти

…если мы не хотим быть одураченными собственными иллюзиями, то, тщательно проанализировав каждый объект фиксации, извлечем из него часть собственной личности как квинтэссенцию, и постепенно придем к пониманию, что в тысяче разных лиц мы снова и снова встречаем себя на жизненном пути³⁷.

Перенос как страх жизни

Однако это обсуждение только отдалило нас от простого клинического подхода к феномену переноса. Дело в том, что фиксация (очарование) является отражением фатальности человеческого состояния; и как мы узнали из первой части этой книги, человеческое состояние слишком велико для животного; оно подавляет его. Именно на этом аспекте проблемы переноса я и хочу сейчас остановиться. Из всех мыслителей, Ранк описал его с наибольшей широтой и глубиной.

Мы видели в различных контекстах, как система мышления Ранка основывается на факте человеческого страха, страха перед жизнью и смертью. Здесь я хочу показать, насколько этот страх глобален и всепоглощающ. Как сказал Уильям Джеймс со своей безошибочной прямотой: страх есть «страх перед Вселенной». Это страх детства, появления со Вселенной, понимания собственной независимой индивидуальности, собственной жизни и переживаний. По словам Ранка, «если взрослый человек может бояться смерти или секса, то ребенок боится самой жизни»³⁸. Эта идея получила широкое распространение в нескольких книгах Фромма как «страх перед свободой». Шахтель хорошо выразил эту идею, говоря о боязни выйти из «укорененности». Вот как мы понимаем «инцестуозность»[93] симбиоза с матерью и семьей: человек остается, так сказать, «запертым» в защитной утробе. Это имел в виду Ранк, когда говорил о «травме рождения» как о парадигме всех других травм, и это логично: если вселенная фундаментально и глобально пугающая для естественного восприятия молодого человека, как он может войти в нее с уверенностью? Только освобождая ее от этого ужаса.

Таким образом мы можем понять суть переноса как приручение ужаса. В реальности вселенная обладает сокрушительной мощью. За пределами самих себя мы чувствуем хаос. Мы мало что можем сделать с этой невероятной силой, за исключением одного: мы можем наделить ею определенных людей. Ребенок испытывает естественный страх и ужас и фокусирует их на отдельных существах, что позволяет ему находить силу и ужас в едином месте, а не рассеивать по хаотической вселенной. Объект переноса, будучи наделенным трансцендентными силами вселенной, теперь сам обладает способностью контролировать их и упорядочивать, и противостоять им. Говоря словами Ранка, объект переноса представляет для человека «великие биологические силы природы, с которыми эго образует эмоциональную связь и которые затем формируют сущность человека и его судьбу»³⁹⁴⁰. Таким образом, ребенок может контролировать свою судьбу. Поскольку в итоге власть означает власть над жизнью и смертью, ребенок теперь может безопасно вступать в отношения с объектом переноса. Объект становится локусом безопасного взаимодействия. Все, что он должен сделать, это соответствовать и примиряться, если объект вдруг становится ужасным; и спокойно использовать его при ежедневных автоматических действиях. По этой причине Ангьял вполне мог бы сказать, что перенос – это не «эмоциональная ошибка», а переживание восприятия другого человека как целого мира. Ровно так, как для ребенка дом – это весь его мир⁴¹.